В конечном пункте их всегда встречал на своём стареньком мотоцикле с коляской дядя Алик в неизменной военной рубашке с нагрудными карманами и берете. Он был старшим братом захаровской матери. Это был весёлый и добрый выпивоха, с острой, ясной улыбкой, всегда был тщательно выбрит и «благоухал» Тройным одеколоном.
Алик был любимым дядькой для мальчишек. Ещё бы! Он работал на настоящем лесовозе! Это была модификация военного вездехода ГАЗ 66, известного всем служившим в Советской Армии как "шишига".
«Шишига» представляла собой некий симбиоз мощного грузовика и вездехода. А для маленького Захара так вообще - это была настоящая военная техника, почти как танк. В интерьере кабины преобладали металлические поверхности покрашенные темно-зелёной армейской краской. Огромное количество черных табличек со схемами переключения передач, непонятных цифр и схем. Всё это богатство поблёскивало алюминиевыми заклёпками. Руки так и тянулись к множеству рычагов и рычажков с эбонитовыми кругляшами на концах. Изобилие различных ползунков, крутилок в кабине буквально завораживало мальчишек. А ещё запах! Смесь бензина, железа, смазки, одним словом запах настоящей суровой, мужской жизни! В этой кабине так и хотелось сидеть и сидеть. И это дядя Алик разрешал Захару с братом. У самого дядьки было только две дочери, поэтому к своим племянникам он относился с особой теплотой, позволяя им многое.
Надо сказать в деревне гораздо раньше подпускали детей к взрослой жизни. Это в городе было все под контролем родителей. А в деревне - хочешь бери мотыгу и грабли и иди работай наравне со взрослыми. Но для ребят удовольствие приносило буквально все, включая достаточно тяжёлые сезонные деревенские работы - прополка картошки, бесконечная борьба с уже тогда появившимся колорадским жуком, походы за ягодами и конечно сенокос. Как было здорово наравне со старшими скирдовать сено, а потом ехать на копне в кузове грузовика! Понятно что мальчишки были на подхвате, на них всерьёз никто и не рассчитывал, но их радовала возможность прикоснуться к простой и незамысловатой деревенской жизни.
Потом была традиционная помывка в бане. Мыться ходили в общественную баню с цинковыми тазами и жёсткими мочалками из лыка. Жалко, что она потом сгорела, а новую так и не построили. Деревенские мужики в бане все были поджары, мускулистые, пузатым был только местный председатель райпотребсоюза.
К вечеру все родственники собирались на ужин. Был большой стол с простой и незамысловатой, но такой вкусной едой. Разговоры старших, чувство собственной причастности к хорошо выполненной работе. Как сегодня сказали бы - честная еда после честно выполненной работы. Всё это, как будто, открывало для ребят окно в такую желанную, взрослую жизнь.
