В разлив ревел Гарасим, как на одноглазого хомутные заклёпки накладывал. А Сысой поднял руки в небо и крикнул глухо, и услышал Гарасим смертную жалобу в крике его:
- Пою Осподу моему, доньдеже есмь!..
Был в той цепи Сысой, как медведь плясовой.
Одесную Велиара воссевшему Азлазивону предстали острые и предводитель их, и рек:
- В третий раз приходим к тебе, господине. Невмоготу нам боле. Блистает осьмиконечник на скиту Сысоя. Спрятался от нас в железный хомут Сысой и оттуда нас своим пеньем дразнит. За что ж это нам такое!
Тут изрыгает Велиар слово, и оно катится круглым косматым зверем по ту сторону геенского града:
- Иди сам туда, Азлазивон, и утверди имя моё на бору том.
Вдарили в ладоши, сволоклись в кучу... Колом встала бесчинная их песнь. Среди того гулу восстал Азлазивон, и голос у него с хриповатиной:
- Сам иду упредить и наказать.
Двинулись острые из стен града и махом приступили ко скиту.
...А на бору тем временем соловьиный щёкот стоял. Вечер не вечер, луна лик кажет, а солнце не тухнет на край земли. Идёт вечер чернью, манатейный монах. Волком идёт на солнце, хочет солнце есть и не может.
Ходит чорт по мхам, по лесам, по болотам, гудит в длинную дуду, головой направо-налево вертит.
- Ты что гудишь, хохлик, грязный лешачонок?
- А я гужу, бесов бужу. Наш князь, Азлазивон, грядет!
Сотрясались под шагом Азлазивоновым непроходные крепи, ходуном ходили мочаги.
Пётр-пекарь, весёлый чернец. Кол на голове теши, а он всё славословья тянет. Прямёхонькой, чистенькой дорожкой втихомолочку к раю идёт.
Но порой, на голодуху слабый, поддавшись смутьянской козни, приворнёт пекарь Пётр каравашек себе, и сам кругл с того, как припрятанный каравашек. Ради смеху лишь приползала к нему разная лешень. Случалось - востроносый Зосима перстом костяным в келью к нему постучит, а выйдет Пётр - дерево. Случалось - баба грудастая, молодка, на койку его покличет, пошёл ? а на койке - длинноногий переверт язык пялит ему...
В пятницу по Духовом дне вошёл Пётр на пекарню, а из квашни здоровущий хвост торчит, и на конце его рыжий волдырь. Обиделся Пётр, подскакнул к кади да и зачал крестить. До поту Пётр несчастную кадушку аминил, запыхался весь. Заглянул в кадь, а там чёрный ком. Пыхтит и топорщится вкруг него посиневшее тесто.
Злость Пётра взяла, кадь запоганил, щенятина. Повернулся Пётр к Сысою бежать, а из кади хрипучий глас к нему:
- Пётру-ух!..
- Ну?
- Разбей кадь-от, выпусти...
