. «Огненное дыхание его ужасно!»
АЛАН. «Когда он во гневе, содрогается Земля!»
ДОРА. «Он рёк среди рева…» (Дайзерту.) Не правда ли, великолепно?
ДАЙЗЕРТ. Более чем.
АЛАН. Хэй! Хэй!
ДОРА. И, разумеется, кроме того мы смотрели по телевизору множество разных ужасных вестернов. Он просто не мог от них оторваться.
ДАЙЗЕРТ. Но вы, само собой, сохраняли к этому лояльность, не так ли? Насколько я понял, этого не одобрял Мистер Стрэнг.
ДОРА (заговорщически). Он не одобрял… Обычно после обеда я давала ему возможность через заднюю дверь ускользнуть к приятелю.
ДАЙЗЕРТ (улыбаясь). Вы хотите сказать, что скрывали это от отца?
ДОРА. Чего не видят глаза, то не может огорчить сердце, не так ли? К тому же вестерны совершенно безвредны, ведь правда?
(Фрэнк встает и поднимается на площадку. Алан ложится на спину на своей скамейке. Фрэнку.)
О, здравствуй, дорогой. Это доктор Дайзерт.
ФРЭНК (пожав ему руку). Как поживаете?
ДАЙЗЕРТ. А вы?
ДОРА. Я вот тут рассказывала доктору о том, как Алан обожал лошадей.
ФРЭНК (осторожно). Мы только предполагали, что он их обожал.
ДОРА. Дорогой, ты же знаешь, он их просто боготворил. Вспомни, как ему нравилась та фотография, которую ты ему дал.
ФРЭНК (изумленно). О чем ты?
ДОРА. Ни о чем, дорогой. Просто как только он увидел ее, так сразу начал к тебе приставать, чтобы ты ему ее подарил. Разве ты не помнишь? (Дайзерту.) Мы всегда были «лошадиной» семьей. По крайней мере, все родственники по моей линии были заядлыми «лошадниками». Дедушка обычно каждое утро ездил верхом в низине за Брайтоном. И всегда надевал котелок и галифе! В них он выглядел бесподобно. «Тренинг по эквитации», [4] так он называл свои прогулки.
(Фрэнк подходит к дальней скамейке и устало садится.)
АЛАН (пытаясь выговорить слово). Эквитация…
ДОРА. Помню, я рассказывала ему, что это слово произошло от «equus», так по-латыни называется лошадь. Алан был просто околдован этим словом. Наверное, потому что ни в одном другом не видел сразу двух букв «у» подряд.
АЛАН (смакуя). Эквус!
ДОРА. Я всегда мечтала, чтобы мальчик ездил верхом. В этом для него было бы столько удовольствия.
ДАЙЗЕРТ. И он, конечно, часто ездил на лошади?
ДОРА. Нет.
ДАЙЗЕРТ. Никогда?
ДОРА. Его это не интересовало. Могу сказать со всей определенностью.
ДАЙЗЕРТ. И даже в конюшне не заинтересовало? То есть, я хочу сказать, ведь он мог войти во вкус в процессе работы.
ДОРА. Все правильно, но факт остается фактом. Он этого не хотел, правда, дорогой?
