– Спасибо, младший констебль, – мрачно сказал Ваймс. – Наверное, я примерно так же буду себя чувствовать, когда выйду на улицу с рупором и крикну: «Эй, парни, добро пожаловать в Кумскую долину. Давайте устроим ее здесь и сейчас!»
– Сомневаюсь, что вы прямо так и выразитесь, сэр, – заметил Моркоу.
– Да-да, спасибо, что намекнул, – я, возможно, попытаюсь высказаться деликатнее.
– И это будет как минимум шестнадцатая битва, носящая название Кумской, – продолжал Моркоу, – или семнадцатая, если считать битву в ущелье Вилинуса, которая была скорее стычкой. Лишь три битвы произошли на изначальном месте, которое обессмерчено на картине Плута. Говорят, оно изображено очень точно. Разумеется, на работу у него ушли годы.
– Потрясающая картина, – отозвалась Сибилла, не отрываясь от штопки. – Она принадлежала моей семье, прежде чем мы пожертвовали ее в музей.
– Прогресс – удивительная штука, капитан, – сказал Ваймс, вложив в эти слова как можно больше сарказма, чтобы Моркоу уж точно его распознал. – Когда в городе стрясется очередная Кумская битва, наш друг Отто сделает цветную иконографию за долю секунды. Просто прелесть. Анк-Морпорк уже давным-давно не сжигали дотла.
Нужно было немедля действовать. Раньше он бы так и поступил. Но, возможно, стоило употребить несколько бесценных секунд на то, чтобы понять, что делать, прежде чем броситься бегом.
Ваймс пытался думать. «Не рисуй себе клубок змей. Рассматривай каждую змею в отдельности. Попробуй разобраться. Что нужно сделать сначала?»
Все.
Ладно, попробуем другой подход.
– Что значат эти знаки в шахтах? – спросил Ваймс. – Мудрошлем начертил один такой при мне. На стене он тоже был. И ты его нарисовал.
– «Подступающая Тьма», – сказал Моркоу. – Да. Он тут повсюду нацарапан.
– И что он значит?
– Страх, сэр, – немедленно ответил Моркоу. – Предупреждение о приближающихся ужасах.
– Ну, если кто-нибудь из этих мелких гаденышей появится на поверхности с огненным оружием, то ужасы ему обеспечены. Но зачем рисовать знаки на стенах?..
Моркоу кивнул.
– Это гномья шахта, сэр. Своего рода…
«…средоточие эмоций под гнетом», – подумал Ваймс, хотя ни один гном так бы не выразился. Люди сошли бы с ума, если бы им пришлось жить вот так – сгрудившись кучей, без возможности уединиться и побыть в тишине, видя одни и те же лица каждый день, из года в год. А поскольку вокруг полно острых предметов, с потолков рано или поздно закапала бы кровь – это было бы лишь вопросом времени.
