– Прошу прощения, сэр, я, кажется, случайно наступил вам на ногу.
– Вилликинс? Какого черта здесь творится?
– Какие-то гномы, сэр, нанесли визит, пока вы были наверху, – ответил дворецкий, медленно распрямляясь. – Через стену погреба, если быть точным. С прискорбием вынужден сообщить, что я счел необходимым применить суровые меры. Возможно, один из них в результате скончался.
Ваймс огляделся.
– Возможно? Он еще дышит?
– Не знаю, сэр. – Вилликинс очень осторожно поднес спичку к огарку свечи. – Я слышал бульканье, но теперь, кажется, он замолчал. К сожалению, они напали на меня, когда я выходил из ледника, и мне пришлось защищаться тем, что подвернулось под руку.
– И что это было?
– Нож для колки льда, сэр, – спокойно отозвался Вилликинс. В руке он держал острый зазубренный нож восемнадцати дюймов в длину, предназначенный для того, чтобы резать лед на удобные кубики. – А другого, сэр, я подвесил на крюк для окороков.
– Неужели… – в ужасе начал Ваймс.
– За одежду, сэр, разумеется. Прошу прощения, что схватил вас, но я испугался, что гномье треклятое масло может загореться. Надеюсь, я вытер все. Пользуясь возможностью, хочу извиниться за беспорядок…
Но Ваймс уже был на полпути вверх по лестнице. Когда он оказался в коридоре, сердце у него замерло.
Маленькая темная фигурка мелькнула на верхней площадке и исчезла в детской.
Перед Ваймсом вздымалась широкая парадная лестница – высотой до неба. Он полетел бегом, слыша собственный вопль: «Я убью тебя, убью тебя, убьютебяубьюубьюубью!!!» Его душил бешеный гнев, от ненависти и ужаса легкие как будто наполнились огнем – а лестница все тянулась и тянулась, и ступенькам не было конца. Они уходили в никуда, а Ваймс падал назад, вниз, в преисподнюю…
Но ад придал ему сил, снабдил гнев крыльями, приподнял, вернул обратно…
Когда его дыхание превратилось в сплошной нецензурный крик, он наконец достиг верхней ступеньки…
Гном, спиной вперед и очень быстро, выкатился из детской. Он ударился о лестничные перила, проломил их и полетел вниз. Ваймс, скользя на полированном полу, затормозил у двери. Больше всего он боялся увидеть…
…но увидел Юного Сэма, который мирно спал. На стене ягненок отсчитывал секунды.
Сэм Ваймс подхватил сына, завернутого в синее одеяльце, и рухнул на колени. Он не дышал, взлетая по лестнице, и теперь тело требовало свое. Ваймс втягивал воздух, и с ним облегчение, огромными мучительными глотками. Внутри закипали слезы, он весь содрогался…
