Джосс прикинула, не сунуться ли туда, но даже самым либеральным родителям надо быть хотя бы представленной, чтобы будить их в два часа ночи. К тому же Обсерватори-стрит была не просто далеко, а очень-очень далеко от Джерико, если принять во внимание социальный уровень.
В записке стояло «отправляйся в Осни». Эту возможность не хотелось и рассматривать. Чем ехать в Осни, думала Джосс, лучше уж перелезть через ограду в сад, вломиться в сарай и переночевать между газонокосилкой и пирамидой из пластмассовых кресел. Одно дело встречаться с матерью на нейтральной территории, и совсем другое — добровольно ступить на ее территорию, в ее так называемую новую жизнь. Однажды она уже сделала это, чтобы отстали, и будет теперь раскаиваться до скончания века. Нет уж, пропади этот Осни пропадом!
Джосс с трудом поднялась на ноги. Ей было по-настоящему плохо. На вечеринке Гарт… он… словом, сделал попытку. Джосс прекрасно знала, что рано или поздно попытка будет сделана, и ждала этого даже с некоторым нетерпением. В первый момент казалось, что будет приятно, но не было нисколечко, было больно и противно, но она не решилась вырваться. Хорошо хоть, дело не зашло слишком далеко — кто-то сунул нос в комнату и, как говорится, сломал Гарту весь кайф, а потом он был слишком «под балдой» для второй попытки.
Джосс вспомнила любимую подушку и одеяло, отделенные от нее толстыми стенами дома, и ей стало так жалко себя, что слезы градом покатились из глаз. Она потащилась к ограде и встала перед ней, высматривая, за что бы ухватиться. Увы, ограда была дощатая, сделанная навстык, и в ней не было даже вертикальных щелей. Прижав лоб к холодному гладкому дереву, Джосс подумала: «Ну и ладно! Ну и все равно! Останусь тут и буду стоять до утра…»
Внезапно она выпрямилась, пораженная неожиданной идеей. Постояла, поразмыслила. Почему бы и нет? Ничто не мешает хотя бы попробовать.
Покрепче стянув у горла куртку, девочка зашагала прочь от виллы Ричмонд на Кардиган-стрит, к мисс Бачелор.
— Я овсянку не ем…
— Сегодня ты ешь то, что дают! — отрезала мисс Бачелор.
Джосс со вздохом подумала, что в этом доме не имеет никаких прав, а если бы имела, у нее не хватило бы сил на протест, даже насчет ненавистной овсянки. Это серое месиво дожидалось своего часа, как расплата за содеянное.
Ночь прошла на диване в гостиной, на территории Грейс, под грудой лоскутных одеял, с единственным светлым пятном в виде Кэт под боком. К чести мисс Бачелор, она не особенно удивилась при виде Джосс и не стала муссировать вопрос о том, что ее будят чуть ли не под утро. За это пришлось выпить громадную чашку комковатого какао.
