Да, я помню, словно это было вчера, как ясноглазая красавица, дочка Эммы Фрейд, заявила, что у ее мамочки ребеночек в животе. Как и большинство других мам, я внутренне содрогнулась — только очень богатые и очень устроенные семьи с круглосуточной помощью и неиссякаемой энергией и средствами могли хотя бы просто помыслить о четвертом ребенке.
Я также помню день, когда сын Салмана Рушди важно заявил, что ему придется пропустить поездку с классом в Кью, потому что «новая свадьба» его отца состоится в Нью-Йорке. Его мечтательные огромные глаза обрамляли черные ресницы.
— Я буду нести шлейф, — сказал он, и все мы закивали. На наши глаза набежали слезы при упоминании такого изысканного бракосочетания. Там, несомненно, будет все необходимое — модели, модные писатели, бывшие жены, журналисты из известных изданий. Такая роскошь демонстрировала не столько победу любви над опытом, но даже более знаменательную победу груди четвертой жены над силой притяжения.
Сегодня мы сидели на неудобных маленьких стульях. Моя попа начала затекать. Анушка, учительница Пози, тоже примостилась на кукольном стульчике в скромной юбке-карандаше, которая задралась ровно настолько, чтобы продемонстрировать точеные ножки, и открыла собрание.
— Итак, у кого сегодня новости? — спросила она своим чувственным голосом, наклонившись так, чтобы была чуть видна ложбинка между ее грудями. Спору нет, Анушка Брукс та еще штучка. Горячая штучка.
Ее шелковистые густые темные волосы спускались ниже плеч, и она накручивала прядь на длинные пальцы, пока говорила. У нее довольно высокая, крепкая грудь, идеально ровный живот и ноги от ушей, но она даже не совершала ошибки, открывая свои прелести чужому взгляду, лишь заставляла нас смутно о них догадываться.
Она никогда, никогда не надевает ничего, открывающего грудь или живот, не говоря уже о брюках с низкой посадкой. Она полностью одета. Но если говорить о сексуальной привлекательности, чем больше скрыто, тем больше пространства остается для воображения. Сегодня она была в облегающей белой рубашке-стрейч, которая подчеркивала изгибы ее потрясающего торса, с рукавами до локтей, в юбке, без чулок, которые бы скрыли ее сияющую кожу, и в туфельках на низком каблуке.
В воздух поднялся лес маленьких рук, и сияющие детские личики с надеждой говорили: «У меня, у меня!»
Я оглядела уютный яркий класс Пози. На все четыре стены булавками были приколоты огромные прямоугольные листы цветной бумаги. На них с удивительными деталями были представлены исторические моменты — Эдуард
