Будущая эволюция человека. Евгеника двадцать первого века | страница 9



Если вид homo sapiens существует уже примерно 150 000 лет, то наше будущее может оказаться куда менее долговечным. Человеческий род имеет начало и, очевидно, будет иметь конец. Мы рассматриваем его здесь не только как общее число людей, живущих в данный конкретный момент, но и как совокупность всех будущих людей за всю продолжительность существования данного сообщества. Евгеники исходят из того, что наши моральные обязательства относятся ко всем грядущим поколениям, ибо мы не только часть экологии планеты, мы ее хранители. Как выразился Джозеф Кэмпбелл, мы — не что иное, как ее совесть[6].

Известный генетик Джеймс В. Нил изучал общество и генетическую конституцию племени йаномама в Южной Венесуэле и Северной Бразилии и доказывал, что структура этого сообщества типична для человеческих популяций того периода, когда люди все еще жили маленькими группами, — то есть всего периода развития человечества за исключением последних десяти тысяч лет. Это были немногочисленные изолированные популяции, практиковавшие полигамию и кровосмесительство, что позволило осуществиться естественному отбору среди богатого разнообразия генотипов в неоднородной окружающей среде. Такие условия способствовали быстрой эволюции. До панмиксии (всеобщего скрещивания) тут, наверное, еще далеко; быть может, она вообще недостижима. Но непрерывно возрастающий аутбридинг (неродственное скрещивание) снижает межгрупповые различия, создавая крупные популяции с меньшей склонностью к внезапным, значительным генетическим колебаниям[7].

История ясно показывает, как трудно достичь социальной гармонии, особенно учитывая человеческие различия — религиозные, языковые или этнические. Главные исторические преступления были яркими примерами межгруппового насилия. А когда два или несколько этносов слишком явно отличаются друг от друга, ситуация становится еще более напряженной. Соединенные Штаты, где преступный характер рабовладения обходили молчанием и целое столетие поддерживалась неприкрытая дискриминация, сейчас пытаются достичь расовой справедливости. Но страх перед расовыми конфликтами все еще велик и, к несчастью, обоснован.

Между тем сам предмет намеренно искажается. Расизм определяют как групповую дискриминацию и ненависть к определенным группам, и этот ярлык навешивают на любое обсуждение межгрупповых различий. Две эти темы, хоть и взаимосвязаны, совершенно различны. Представители социальных элит пришли к заключению, что открытое обсуждение межгрупповых различий слишком взрывоопасно, чтобы позволить этой теме распространяться в массах. Считается, что исследования в этом направлении имеют целью утвердить полное несовпадение свойств разных групп, а не выявить относительную статистическую частотность особых характеристик в данных группах.