4) тест IQ характеризует не умственное развитие как таковое, а всего лишь умение проходить тесты;
5) наследуемость IQ равна нулю;
6) даже если предположить, что общая тенденция рождаемости в современном обществе носит дисгенический характер, эволюция не всегда следует дарвиновской поэтапной модели, в которой малые изменения со временем приводят к большим эволюционным сдвигам. Скорее эволюция характеризуется долгими периодами генетической неподвижности с внезапными скачками, нежели постепенными переменами. (Аргумент «прерывистого равновесия», оправданный применительно к ракообразным, оказывается троянским конем в стане человека.)
Сами эгалитаристы, надо сказать, не очень-то верят в эти и подобные им доводы, но по-прежнему прибегают к ним, чтобы выгадать время и внушить публике уверенность, будто человек более не подвержен эволюционным процессам.
Никакие исторические события, даже самые трагичные, не могут остановить прогресс науки. Политолог Массачусетского университета Дайана Пол удачно определила современный интеллектуальный климат:
Практически все левые генетики, чьи взгляды сформировались в первые три четверти двадцатого века умерли, веря в связь между биологическим и социальным прогрессом. Их ученики, выросшие в совершенно ином социальном климате, либо не были согласны с ними в принципе, либо, оказавшись в обществе, враждебном детерминизму, не желали защищать позицию своих учителей. Появление социобиологии, вероятно, является признаком затухания горьких воспоминаний о событиях 40-х годов. Когда эти воспоминания окончательно поблекнут, возрождение концепции, которая никогда не была опровергнута научно, а лишь была заслонена социально-политическими потрясениями, не вызовет удивления, С конца 40-х до ранних 70-х годов эта точка зрения была как бы загнана в подполье в среде ученых и лишь с переменой социального климата вновь приобретает вес.
Биолог Лоуренс Райт (университет штата Миннесота), изучавший близнецов, пришел к выводу, что «взгляд на природу человека, принятый в конце века, во многом схож с воззрениями, которых придерживались в начале века»[122].
Крайности спора приводят к тому, что идеологические установки участников подчас остаются неясными для стороннего наблюдателя (а иногда и для самих участников спора). Ниже приведены четыре основные позиции, две из которых — эгалитаристские: «наивный эгалитаризм» и «изощренный антиинтервенционизм».
Разница обусловлена тем, что изощренные эгалитаристы в некоторых отношениях оказываются ближе к евгенистам, чем к наивным эгалитаристам. Заявляя, что они решительные противники евгеники, наивные эгалитаристы зачастую лишь смутно представляют себе, что такое евгеника. Более осведомленные эгалитаристы порой неохотно высказывают и комментируют свои собственные взгляды — видимо, боясь злоупотреблений генетическими знаниями.
