После беды, Анна знала по себе, ни с кем не хочется говорить. Уткнуться бы в угол и долго глядеть в одну точку. Выйти из такого пике, из состояния вечно падающего планера, трудно. Нужно время. Немалое.
Но глаза Рахмана вдруг засияли.
— Теперь у нас еще двойня. Мальчик и девочка!
— Вот это да, поздравляю!
Странно как устроена жизнь: кластер беды иногда так близко рядом с кластером радости.
— Каким образом ты в Москве?
Рахман потянулся, с удовольствием сообщил:
— Я в своей стране работаю теперь от АПН — для вашей печати освещаю события в Африке и арабском мире.
Судьба долгое время тащила Рахмана по камням и вдруг вытолкнула в необозримые пространства бытия, когда пиши о целом континенте, ничего не будет упущено, все будет опубликовано. И материальной нужды в семье вроде бы уже нет.
— Мне это нравится тоже. Сотрудникам АПН из других стран раз в год положен бесплатный билет на самолете в Советский Союз вместе с членами семьи. Вот мы и прилетели. В Москве теперь вместе.
— Надолго?
— Я недели на две. Лена пока останется.
Крепкий сильный человек… Он столько претерпел из-за того, что остался верен идеям своей юности, не отвернулся от страны, которая в трудную минуту не очень-то помогла своим темнокожим единомышленникам. Он по-прежнему тянулся к России, надеясь, что его вторая родина всегда будет гуманной, любящей, будет двигать цивилизацию и по пути технического прогресса, и по пути лучших в мире человеческих отношений… Очень радовалась в этот момент Анна, что однокурсник вновь поднялся, что у него и у его детей опять светлый период в жизни.
— Как я люблю Москву, — проговорил коллега, засовывая сигареты в карман. — Город, который строит социализм, мой город. Мне здесь хорошо.
— Какая у вас обстановка?
— Братья-мусульмане набирают силу.
— Может, не стоит драматизировать такой поворот?
Рахман удивленно уставился на Анну.
— И это говоришь ты, женщина? Пожила б ты у нас…
Автобусы в стране на многих маршрутах между селениями ходят один раз в день. Всем надо на работу или на рынок. Кто-то идет пешком, кто-то голосует на дороге. Мужчину всегда подхватят, а вот женщину… Если и помогут, но так, чтобы не видели другие.
— Почему?
— Если чужую женщину заметят в машине, водителя и его пассажирку могут судить. По законам шариата. За прелюбодейство. Не каждый мужчина решится на такие осложнения в своей жизни. Потому машины чаще всего проходят мимо. У нас в стране триста народностей и племен. Другим как жить по чужим для них мусульманским законам? Как выстраивать государственные и человеческие отношения с южанами? Мало того, что все постоянно дерутся из-за скота и пастбищ… Если по всей стране насаждать арабский национализм под видом мусульманской религии и культуры, будет еще хуже.
