Я быстро прикинул, не может ли он быть убийцей. Да, такая вероятность существовала: репутация у этого типа более чем сомнительная. В то же время, он пришел ко мне, как честный покупатель, а не вломился, потрясая мачете; я не мог его ни в чем обвинить. Даго меж тем оценивающе рассматривал обстановку.
— Забавно, — обронил он. — Как правило, я всегда могу определить, с кем имею дело. Но в вашем случае…
— Потому что я человек, а не фрог?
— Э, бросьте, — отмахнулся он. — Конечно, вы принадлежите к иной расе, но… Знаете, что больше всего поразило меня, когда я изучал вашу культуру? Не отличия, нет. Сходство. Между вами и мной больше общего, чем между мной и голодранцем откуда-нибудь из Ирокко — несмотря на то, что мы с ним одного вида. Физиология не столь важна, как психология.
— Пожалуй, вы правы…
— Это он? — перебил меня гость, кивнув в направлении стола. Там, завернутый в кусок брезента, лежал посох. — Можно взглянуть?
Не дожидаясь ответа, он сдернул ткань и взял орудие Шу в руки. Готов поклясться, глаза его полыхнули вожделением. Длинные пятнистые пальцы поглаживали старое дерево. Я, будто невзначай, шагнул поближе: вдруг парень надумает проломить мне череп? У этих психов подчас такой импульсивный характер…
— И сколько вы за него хотите?
Я подобрался.
— К сожалению, не могу вам его продать.
Против ожиданий, он не возмутился, наоборот — соизволил, наконец, обратить свой взор на меня. На гнусной физиономии проступила лёгкая ухмылка — очевидно, он решил, что я сейчас буду торговаться.
— Не расслышал, как вас зовут…
— Эдуар. Можно просто Эд. Дело в том, что эта вещь уже продана. Вы немного опоздали, мистер Хеллисентис.
— Всегда можно заключить более выгодную сделку. Я дам вам за него сотню трито.
Если Даго рассчитывал ошарашить меня своей щедростью, то его ждало горькое разочарование.
— Во-первых, я всегда держу данное слово…
Его ухмылка сделалась шире.
— …А во-вторых, эта вещь уже продана, — тут я выдержал крохотную паузу. — За десять тысяч.
Он прищурился.
— Вот как? И кто же даёт такую цену?
— Некий коллекционер. Боюсь, что не могу назвать вам его имени. Это конфиденциальная информация.
Он испытующе поглядел на меня.
— А знаете, Монтескрипт, я вам не верю. Здесь что-то другое…
Так. Оказывается, он прекрасно знал, к кому идёт. Ну, и зачем тогда эта комедия? Хорошо, что мне не взбрело в голову назваться вымышленным именем. Терпеть не могу чувствовать себя дураком.
— Если вы и впрямь слышали обо мне, то знаете — я всегда добиваюсь своего. Всегда. Почему бы вам не пойти мне навстречу? Так мы оба избежим многих проблем…
