Портье одарил меня удивленным взглядом. Ещё бы: люди здесь наверняка нечастые гости. Пришлось на ходу сочинять историю о приятеле-фроге, якобы попросившем присмотреть ему номер на зиму… По-моему, портье мне не поверил. Ну и ладно. По крайней мере, он не стал задавать лишних вопросов и вызвал коридорного. В его сопровождении я осмотрел парочку номеров на верхнем этаже и один — внизу. Ничего особенного; обстановка спартанская — кафельные стены, шкафчик для одежды, тумбочка и большая ванна с толстым гуттаперчевым вкладышем. Я задал несколько глупых вопросов, внимательно разглядывая окно. Стекла одинарные, понятное дело — сохранять тепло здесь не требуется. Если выдавить такое, шуму будет немного. Удовлетворившись увиденным, я глянул на часы. Пожалуй, есть время воспользоваться здешними услугами, прежде чем купальни начнут закрываться.
Я выбрал умеренно горячую воду, и служитель проводил меня из раздевалки к одной из каменных ванн. Там уже грелся посетитель, низко надвинув на лоб шляпу. Несмотря на вечернее время, народу в купальнях было изрядно — так что особо привередничать не приходилось.
— Добрый вечер! — поздоровался я. — Надеюсь, не помеша…
— Интересно, Монтескрипт, вы всю жизнь будете отравлять мне существование? — лениво осведомился Элисенварги.
— О! И снова — здравствуйте, инспектор. Не узнал вас без мундира…
— Это хорошо. Раз уж вы не узнали, то другим и подавно не светит, — откликнулся он.
— Ехидничаете?
— Да упаси князья преисподней! — Он вздохнул. — Знали бы вы, как меня достало это дело. Начальство рвет и мечет. От меня требуют предъявить мерзавца, как будто я способен вытащить его из рукава, словно уличный фокусник! Можете себе представить, во что превратится город, если начнется преждевременная массовая разморозка спящих? А ведь дело к тому идёт! Фроги напуганы, Монтескрипт; ещё одно убийство — и всё, их не остановишь! Это будет настоящая катастрофа, не лучше Трёх Дней… Проклятые газетчики!
Над этим аспектом я даже не задумывался. А ведь действительно: вся наша экономика основана на том, что зимой население сокращается как минимум в два-три раза. Разумеется, инспектор несколько преувеличивал: всё же Трёхдневное восстание перетряхнуло столицу сверху донизу почище иной войны… Но последствия и впрямь могли быть очень серьёзными.
— Что ж, молитесь, чтобы я оказался прав, — полушутливо предложил я. — А то вдруг он решит почтить вниманием какое-нибудь другое место…
