Тусклый свет, холод, пробирающий до самых костей — и тишина… Я невольно поёжился. Какие чувства должен был испытывать убийца? Лютую, опаляющую огнем ненависть — или ледяное бесстрастие профессионала? Уж точно — не пьяную обиду… Тут, несмотря на мрачность происходящего, я позволил себе ухмылку. Похоже, я снова на шаг опережал доблестную королевскую полицию. Элисенварги был твердо уверен, что виноват во всём сторож! К тому времени, как он удосужится проверить версию Эрхенио, я уже буду кое-что знать… Существовала только одна маленькая проблема: я понятия не имел, где находится эта самая «Пьяная рыба». Ни Марж, ни слуги не знали этого заведения. Придется действовать наугад.
Глава 2
Господин Доброжелательность
Дворецкий подбросил меня до Амфитриты. Выбравшись из дино, я оказался по щиколотку в ледяной каше — и побрел сквозь слякоть. Здесь, на окраинах столицы, никто и не думал расчищать улицы. Я шел мимо приземистых строений. Покосившиеся стены, облезлая краска, гнилые балки, растрескавшийся кирпич — всё то, что летом и осенью скрывалось в густой листве вьющихся растений, теперь торчало наружу, лишь кое-где присыпанное снегом. Трущобы… Жалкие, оборванные фигуры брели куда-то, ссутулившись, кутаясь в рваное тряпьё. Да, фроги переносят холод лучше нас, людей, — но жизнь на улице способна достать любого. В тёплое время года я без труда отловил бы какого-нибудь мальчишку, за мелкую монету проводившего бы меня до самых дверей. Но не теперь. Первые двое встречных попросту отказались со мной разговаривать — шарахнулись, словно от зачумленного, и поспешили прочь. Трясущийся побирушка в переулке с готовностью взял мелочь, но не смог сказать ничего путного, лишь нес какую-то чушь. У парня явно было неладно с головой. Наконец, я нашел более-менее вменяемую персону. Малолетняя шлюшка, на вид не старше четырнадцати, махнула тощей лапкой куда-то вдаль.
— Свернешь направо через три квартала, миста, и пройдешь ещё малость. Там она и будет, твоя «Рыба».
— Может, проводишь? — я продемонстрировал ей купюру.
Длинный язык нервно облизнул зеленые губы. Несколько мгновений она колебалась, но потом отрицательно мотнула головой.
— Поищи-ка дорогу сам, миста. А лучше вали отсюда подобру-поздорову. Таких, как ты, здесь не любят.
— В чем проблема? — я поднял бровь.
Она попятилась, не сводя с меня настороженного взгляда.
— Некогда мне. Работать надо.
Очередь страждущих заполучить это чахлое тельце отнюдь не толпилась за моей спиной, но я счел за лучшее не настаивать.
