Огненный дождь | страница 54



над лесом железных копий ветер войны ревет,
но, могучий, не может он сладить с конскою гривой;
сверкающей саблей разрублен надвое небосвод.
Над горою скалистой, где гордый кондор гнездится,
улыбкой заря засияла, будит несметную рать
нашей Родины славной, румянит суровые лица;
строй смельчаков-повстанцев ничто не в силах разъять.
Всю землю заполонили каски, ружья, знамена,
в стране бескрайних просторов ныне один властелин,
и воля трубы военной властно и непреклонно
звучит нескончаемым гимном — гимном Южных равнин>{75}.
Запах конского пота; запах крови и славы!
Армия пьет победу, словно бутыль вина;
и смерть на полях сражений печатает шаг величавый,
и морем небесного света затоплена вся страна.
Перевод Виктора Андреева

Из сборника «Книга веры»>{76}

  ГРУСТНАЯ ПЕСНЯ
Ночь любви в печали
отдана молчанью,
под Господней дланью
души трепетали.
Одинок любой
грезящий о счастье.
Дремлет сад — во власти
тишины ночной.
Кажется, что он —
темный, в зябкой дрожи —
в нашу горечь тоже
грустно погружен.
Синь небес вуалью
черною затмилась,
будто породнилась
с нашею печалью.
Песнь грустней все боле,
словно бы она
оградить должна
нас от лишней боли.
А твоя рука
в кисее воздушной
с кротостью послушной
вздрогнула слегка.
Я и сам не знаю,
почему, как прежде,
в призрачной надежде
я ее ласкаю.
Но во мраке томном
знаем мы вдвоем:
жизнь моя — в твоем
грустном взоре темном.
И свои мечтанья
ты уже готова
перекрасить снова
в черный цвет страданья.
Скорбь твоих очей
с болью непритворной
говорит бесспорно
о любви твоей.
В поцелуе нежном,
скрыть страданье силясь,
горе притаилось
плачем безутешным.
Ты нежна со мною,
ибо поняла:
от любого зла
я тебя укрою.
Под льняной рубашкой
грудь твоя круглится,
пусть же мне простится,
что вздыхаю тяжко.
Признаюсь: порой
снятся твои ласки,
как в арабской сказке>{77},
в темноте ночной.
Ты еще юна,
но в твоей печали,
временной едва ли,
скорбь судьбы видна.
В каждый миг я знаю:
чем ты мне родней,
тем, увы, скорей
я тебя теряю.
Долог сон мечтаний,
радости кратки.
Будущей тоски
не прожить заране.
Страшно мне, что ты
с грустью неземною
мне махнешь рукою
с горней высоты.
Больно видеть мне,
но я вижу ясно:
до чего несчастна
ты в спокойном сне!
Как в тиши ночей
ты любима мною, —
днем надежно скрою
я в душе своей.
В дымке заоконной
звездный небосвод,
как корабль, плывет
над садовой кроной.
Заслонил звезду
сад густой листвою, —
так бы нам с тобою
спрятаться в саду.
Если б хоть отчасти
вешними ночами
плакало звездами
небо нашей страсти!
Будем безусловно
узнавать все чаще:
грусть томленья