Смеется над ее словами удалой Лемминкайнен:
— Не умирает так даже самый робкий из мужей, даже самый последний из героев. Мне ли, укротившему коня на полянах Хийси, бояться медвежьей пасти! Мне ли погибнуть от волчьих зубов!
— Да ты послушай меня! Ведь это еще не все, что грозит тебе, сыночек, — говорит Лемминкайнену старая мать. — Три смерти стерегут тебя в дороге, а четвертая поджидает в самой Похъеле. Увидишь ты двор, огороженный высоким частоколом. Вместо кольев понатыканы там острые копья, и на каждое копье насажен человеческий череп. Только один кол стоит пустой — твоей головы дожидается. И не прутьями заплетен тот частокол, а ядовитыми змеями. И связаны жерди не ветками, а гадюками. У самых ворот лежит там змея, всех змей страшнее. У нее сто глаз, тысяча языков. Уже открыла она свою страшную пасть, чтобы проглотить тебя, несчастного.
— Нет, не для героя эта смерть, — говорит Лемминкайнен. — Голыми руками разбросаю я змеи, босыми ногами растопчу гадюк.
— Бедный мой сыночек! — говорит ему мать. — Видно, уже позабыл ты, как лежал в глубине темных вод Маналы, как шумели над тобой черные потоки Туонелы. И лежать бы тебе на дне бурной пучины до нынешнего дня, если бы не твоя бедная мать! Хоть теперь послушайся моих слов, не ходи к темным избам Похъелы.
— Только глупцы знают страх, — отвечает Лемминкайнен. — Герои страха не ведают. Всех злых мужей Похъелы вызову я на открытый бой, с каждым померюсь острым мечом! Дай же мне, любимая матушка, стальной пояс, принеси мне, милая старушка, старый отцовский меч. Долго лежал он в темноте, давно стосковался без дела.
Надел веселый Лемминкайнен стальной пояс, к поясу подвесил отцовский меч, взял в руку отцовское копье, за спину вскинул отцовский лук.
Уже и сани стоят у ворот, пора Лемминкайнену в путь. Да вот беда одна нога идет через порог, другая не идет, одна рука хочет за вожжи взяться, другая не хочет.
Но не дрогнуло сердце Лемминкайнена. Уселся он в сани, a старая мать на прощанье говорит ему:
— Сыночек мой единственный, ты, моей старости опора! Пусть будет что будет! Ступай куда хочешь, пируй с кем знаешь, только запомни мои слова: поднесут тебе чашу с пивом, а ты не спеши его пить, сначала попробуй.
Выехал сын за околицу, а старая мать догнала его и опять наставляет:
— Сыночек мой единственный, ты, моей старости утеха! Как приедешь на пирушку, вспомни мои слова: садись на полсиденья, становись на полполовины — тогда никто тебя не одолеет ни обманом, ни хитростью.
