Рассердилась дочь Маналы:
— Глупый ты, неразумный человек! Кто же по своей воле спускается в жилище мертвых? Ступай-ка скорее прочь, возвращайся, пока не поздно, к себе домой. Многие приходят сюда — никто не возвращается назад.
Не испугался ее слов старый, мудрый Вяйнемейнен и говорит:
— Только слабые женщины да малые дети знают страх. Дай же мне лодку, дочь Маналы, чтобы мог я переправиться на твой берег.
Видит девушка, что не уговорить ей Вяйнемейнена, и перевезла его в своей лодке на остров.
Сама хозяйка Туонелы вышла к нему навстречу.
Подносит она Вяйнемейнену кружку с пивом. За обе ручки держит большую кружку, чтобы не выплеснуть из нее ни одной капли.
— Выпей, песнопевец! — говорит.
Взял Вяйнемейнен кружку, да прежде, чем выпить, посмотрел на дно. А там чего только нет! Лягушата прыгают, ползают змеи, копошатся черви.
Выплеснул Вяйнемейнен отраву и говорит хозяйке Туонелы:
— Не для того я живой спустился в страну мертвых, чтобы пить ваше пиво. Кто пьет его — тот пьянеет, кто пьянеет — тот гибнет.
Удивилась хозяйка Туонелы и спрашивает:
— Зачем же пришел ты сюда, Вяйнемейнен, раньше, чем тебя позвала Мана, прежде, чем вспомнил о тебе Туони? Отвечает ей Вяйнемейнен:
— Я пришел за тремя вещими словами, чтобы достроить недостроенную лодку, чтобы скрепить нескрепленные доски.
— Не нужны тебе больше эти слова, — говорит ему хозяйка Туонелы. Никогда уже не плыть тебе в этой лодке. Не увидишь ты родного дома, не ступишь больше на родную землю. Тому, кто пришел в страну мертвых, не вернуться к живым.
И только сказала — тяжелый сон сковал Вяйнемейнена.
А хозяйка позвала одного из сынов Маналы и велела ему сторожить пришельца.
Тысячу медных сетей принес сын Маналы и расставил их вдоль и поперек потока, перегородил пучину мертвых вод.
Руки у сына Маналы — как железные клеши, вместо пальцев у него острые железные крючья. Зацепил он своими крючьями сети, крепко держит их в руках.
— Пусть-ка попробует теперь выбраться старый, мудрый Вяй-немейнен!
Долго лежал Вяйнемейнеп, погруженный в тяжелую дремоту. Наконец очнулся он, огляделся — нигде ни входа, ни выхода.
«Нет, не хочу я погибать в этом темном жилище Маналы», — думает Вяйнемейнен.
Прикинулся он змеей, прополз, как червяк, под железной сетью, маленькой рыбкой скользнул в воде и поплыл к берегу.
Ранним утром стал сын Туонелы осматривать сети. Поднял цепкие свои пальцы, вытащил сети и видит — мечутся в сетях сто форелей, тысяча окуней бьются в железных петлях, только нет в сетях старого, мудрого Вяйнемейнена.
