Отвечает ему красавица Похьелы:
— Не знаю я, чем ты славен, не слыхала я о твоих подвигах. Вот если разрежешь волос тупым ножом, тогда назову тебя героем, тогда стану твоей женой.
Не долго думая, вырвал Вяйнемейнен волосок из своей бороды, достал нож и тупой стороной разрезал волос надвое.
А красавица ему говорит:
— До тех пор не сяду я к тебе в сани, пока не вырежешь мне из льда спицы, да так, чтобы ни одна крошка льда не обломилась.
Все сделал Вяйнемейнен, как хотела красавица. Острым лезвием вырезал он изо льда тонкие спицы. И уж такие гладкие, будто выточены из кости! И ни одного кусочка льда не упало, пока вырезывал их Вяйнемейнен.
А красавица опять говорит:
— Разрезать волос даже ребенок сумеет. И спицы сделать тоже не хитрое дело. Только за того выйду я замуж, кто сколотит мне из обломков веретенца лодку. Только того назову героем, кто спустит лодку на воду, не дотронувшись ло нее рукой, не толкнув коленом, не сдвинув плечем.
— Ну, лодку построить — это дело как раз по мне, отвечает Вяйнемейнен.
Взял он кусочки сломанного веретенца и на каменной горе принялся вытесывать доски.
Работает день, трудится другой, и ни разу не изменил ему глаз, не дрогнула рука.
На третий день услышал владыка гор, злой Хийси, стук топора.
Разгневался Хийси, что кто-то потревожил его, и решил проучить дерзкого.
Вот взмахнул Вяйнемейнен топором, хочет по дереву ударить, а Хийси схватился за топорище и прямо на скалу направил удар.
Отскочил топор от крепкого камня и с размаху рассек бедному Вяйнемейнену колено.
Бурным ручьем хлынула кровь из глубокой раны.
— Глупый, неразумный топор! — говорит Вяйнемейнен. — Зачем ты меня поранил? Верно, показалось тебе, что ты рубишь дикие сосны, или, померещилось тебе, что валишь крепкие березы, когда ударил ты меня по колену, острым лезвием перебил мне жилы?
Прикладывает он к ране травы, и лишайники, и болотные мхи — нет, не унимается грозный поток. С шумом сбегает непокорная кровь на землю, заливает цветы на полянах, растекается прудами на лугах.
Не знает вещий песнопевец таких слов, что крепкой повязкой ложатся на рану, словно замок запирают буйную кровь.
С трудом запряг Вяйнемейнен коня, сел на сани и отправился искать того, кто своей мудростью излечил бы его от недуга.
Немного времени прошло и подьехал он к деревне. В три стороны расходилась здесь дорога.
Взмахнул Вяйнемейнен кнутом и направил коня по нижней дороге. У первого дома остановился и говорит такие слова:
