Теперь Грозный каждый день уходил надолго. Добирался до того пригорка, где жили сурки, и выжидал, когда они покажутся наружу. Природа как будто решила сменить гнев на милость, и после заморозков дни стояли на редкость теплые, безоблачные, дул сухой южный ветер. Толстые жители подземелий с удовольствием щипали травку и обожали греться в лучах солнца, необычно жаркого для этого времени года.
Грозный выжидал момент, пока какой-нибудь сурок не приблизится к нему, и тогда включал свой дар. Он срабатывал не всякий раз, а иногда головокружение становилось особенно сильным, настолько, что самому было невмочь двигаться. В таких случаях сурку удавалось сбежать. А так как зверьки хорошо учились на собственном опыте, и дважды туда, где их подстерегала опасность, не совались, Грозному приходилось частенько менять место засады.
Несмотря на трудности, он продолжал свои опыты, учился каждодневно, проявляя к этому особый интерес. Головокружения постепенно становились не такими мучительными, и тошнота сводилась на нет. И в тот день, когда волны впервые запульсировали строго по его желанию, Грозному выпала, наконец, первая удача. А за ней и следующая.
Особенность его охоты заключалась в том, что, когда глупый сурок замирал, подобно истукану, пес и не думал нападать на него, а терпеливо и осторожно приближался с намерением вновь соприкоснуться с чужой памятью. Находясь в прострации, сурок не замечал крадущуюся к нему собаку, не слышал тревожного посвиста сородичей, – вообще ничего не замечал, пока Грозный с интересом прощупывал его незатейливое сознание.
Когда псу наскучивало, он мог «проявиться» в самый неожиданный для грызуна момент, находя это весьма забавным: едва перед сурком возникала раскрытая пасть, полная острых зубов, он приходил в ужас и, испуганно вереща, бросался наутек. Но на этом еще ничего не кончалось. Грозный научился останавливать беглецов по собственному желанию, и тогда бившееся в ужасе крохотное сердечко ждало очередное испытание.
В конце концов, к тому моменту, когда он научился безошибочно вызывать свой дар и распространять волны в нужном ритме, он довел сурков до панического состояния. Грызуны подолгу отказывались появляться наружу. Пришлось искать другой пригорок, где уже обитала семейка сусликов, тоже вполне себе интересных существ. И тогда задуманное им развлечение продолжалось. Все это казалось Грозному довольно любопытной игрой. Но это была игра в одни ворота: если бы Грозный был голоден, она могла закончиться самым неприятным для жертвы образом. И тогда Грозный неизменно вернулся бы с добычей, готовый разделить ее с человеком. Но, к счастью для сурков и сусликов, Андрей, словно подозревая, зачем пес уходит в степь, хорошо кормил его, и все издевательства над грызунами, в которых Грозный тренировал свою силу, проходили для них даром.
