Прошла всего неделя с начала появления первых больных, а уже ни в одном городе или поселке больницы не могли вместить в свои стены всех страждущих. Впрочем, вскоре стало ясно, что это не имеет смысла. Десятки тысяч людей, которым она оставляла жизнь, но отнимала интеллект, предоставленные сами себе, бродили по городам и весям, сами не понимая, куда они идут и чего хотят.
В страхе, что их постигнет та же участь, еще не заболевшие добровольцы организовывали отряды самообороны. Они устраивали заградительные барьеры, отстреливали несчастных, давили машинами, уничтожали другими способами. Боялись впускать живых и пока еще здоровых: подрывали железнодорожные линии, сбивали самолеты, взрывали мосты, лишь бы не допустить вредоносной заразы в свои поселения. Но болезни неведомы были расстояния, она настигала свои жертвы даже в отдаленных уголках. Отчаяние было велико: при начальных признаках заболевания многие предпочитали покончить с собой, лишь бы не стать жертвой болезни, не превратиться в полуживотное, полурастение.
Новости становились все тревожнее. Повсюду закрывались аэропорты, вокзалы, все публичные места, даже магазины. Все заказы шли исключительно посредством сетевых коммуникаций, люди отсиживались в собственных домах. Андрею казалось, что он со стороны наблюдает за светопреставлением. Ученые пока были бессильны: они так и не сумели установить причину болезни и выявить ее возбудителя.
Телепередачи, которые просматривал Андрей Рокотов, закрывались одна за другой, в новостях то и дело объявляли об уходе очередной медийной персоны, при этом не уточнялось, что послужило причиной – смерть или утрата дееспособности. Но вскоре начали отключаться сами каналы. Дольше всех вещали центральные, но однажды утром Андрей включил ноутбук и не смог найти ни одной станции. Он сканировал диапазоны, пытался заменить антенну какой-нибудь рамкой из проволоки подлиннее, но по всем диапазонам был один только белый шум. Вероятно, из-за технических неполадок оказались обесточены ретрансляторы, и некому было устранить проблемы. А то могло быть и хуже: болезнь решила, что хватит ей расползаться постепенно и, несмотря на все старания, выползла из карантинных зон, как сдобренное дрожжами тесто. После чего одним прыжком решила прикончить оставшееся человечество – так казалось Андрею.
Все эти дни Рокотов неизменно вспоминал свою недавнюю болезнь и невыносимый ужас почти полного беспамятства, как вспоминал и о том, что сгоревшая ферма считалась опытной – на ней Сергей и его люди проводили какие-то биологические эксперименты.
