Мелисса стояла и глядела на упавшее тело. В руке она все так же сжимала дымящийся пистолет; в ушах все еще звенело от выстрела.
Потом она заметила, что герцог садится в постели. Он что-то сказал, но из-за шума в ушах девушка ничего не слышала, Но вот он встал, взял с кресла халат и, надев его, подошел к упавшему человеку.
Бросив на него быстрый взгляд, герцог вновь подошел к Мелиссе, забрал у нее пистолет, после чего тихо и спокойно произнес:
— Мелисса, возвращайся к себе в комнату. Никого не зови. Никому ничего не говори. Я не допущу, чтобы ты оказалась замешанной в этом деле.
— Я… я… убила его!
Это был не вопрос, а утверждение.
— Мелисса, делай то, что я тебе велел, — твердо сказал герцог. — Закрой за собой дверь между комнатами, потом я сам к тебе зайду.
С этими словами он обнял ее за плечи, подвел к открытой двери между спальнями и мягко втолкнул в проход. Она услышала звук закрываемой двери.
На мгновение Мелисса остановилась в узком проходе, а затем, словно сомнамбула, вошла в собственную спальню и затворила за собой дверь.
Здесь она застыла на месте и закрыла лицо руками. Ей трудно было думать, трудно было осознать, что произошло.
Девушка знала лишь одно: она убила человека и тем самым спасла герцога.
Мелисса прижала руки к щекам. Она спасла его! Он был в опасности, и она почувствовала это. Она ощутила это с такой силой, так явственно, что не могла не попытаться предупредить его. Если бы она не сделала этого, если бы не послушалась внутреннего голоса, предупреждавшего, что может произойти, в этот миг герцог был бы уже мертв.
Она не видела, что именно нежданный посетитель держит в руке — нож или пистолет, но была убеждена, что верно последнее. Точно так же она была убеждена, что убила Джервеса Байрама, хоть и не видела лица убитого.
Ей никак не верилось, что он мертв! Несомненно было одно — если бы умер герцог, она лишилась бы того, что для нее важнее всего на свете.
Закрыв лицо руками и неподвижно стоя на месте, Мелисса поняла, почему ей удалось спасти герцога, словно прочитала написанное огненными буквами.
Она любит его!
Пребывая в ожидании, Мелисса слишком волновалась, чтобы думать о себе. Она даже не догадалась надеть халат, лежащий на стуле, или закрыть окно, которое, как обычно, открыла перед тем, как лечь. Ночной ветерок шевелил шторы, и она замерзала все больше и больше, но совершенно не замечала этого.
Мучительно медленно тянулись минуты, а она все ждала и ждала. Ее начал одолевать страх: не случилось ли чего-нибудь?
