И душа его воспарила над сонно разметавшимся телом.
Как обычно, пробуждение от чудесного сна одарило унынием. А сегодня и еще кое-чем.
Во сне мозг продолжал работать, пытаясь уразуметь, что давеча произошло в пустой кенсингтонской комнате. Теперь Стоун окончательно проснулся, и с глаз его будто спала пелена — впервые с той минуты, когда пришло берлинское письмо.
История, которой его потчевали, — липа.
Концы с концами не сходятся.
По сути, агенты МИ-6 сообщили два факта. Первый: Дагмар жива. Второй: извилистый жизненный путь привел ее в Штази.
Сейчас было ясно: ему так хотелось поверить в первое, что он за здорово живешь принял второе.
Стоун вылез из постели и пошел ставить чайник. Линолеум холодил ступни. Занимался зябкий рассвет.
В темной кухне Стоун чиркнул спичкой, и конфорка ожила трепещущим голубым пламенем, отбросившим слабые тени на стены. Нашарив пиджак, Стоун достал сигареты. Свет не включил — темнота вроде как помогала сосредоточиться. Нагнувшись, прикурил от газового кружка. Чего зря спичку тратить.
Он жадно затянулся. Светлячок сигареты ярко вспыхнул, потом пригас. Вспышка. И огонек. Вспышка. И огонек. С каждой затяжкой мысли прояснялись. Словно красная пульсирующая точка посылала сигнал. Безмолвная тревога.
Заверещал чайник.
Точно сирена. Сколько их было, этих сирен. Полицейские. Воздушной тревоги. Все сигналили об одном. Беда на подходе. Опасность рядом.
Чайник свистел. Противный надсадный вой помогал собраться с мыслями. И толкал к скверному выводу.
Агенты МИ-6 ошиблись.
Дагмар мертва, как он и думал.
Драгоценное письмо — фальшивка. Состряпанная, видимо, из старых подлинных писем и дневников. Из погребенных воспоминаний. Штази в этом дока.
Его заманивали в Берлин.
Последний матч
Берлин, 1933 г.
Братьев загнали в угол.
Конечно, зря они пришли.
Как только им в голову взбрело, что все будет по-старому? Думали, наденут футбольную форму, выйдут на знакомое поле и сыграют?
Всю неделю Пауль тревожился. Даже пришпилил на стенку план района, обозначив на нем пути отхода.
— Если придется уносить ноги, нельзя угодить в тупик, — сказал он. — Видишь, вот тут и тут, а здесь огороженная стройка. Нужно точно знать, как с любого места выбраться к метро, понял?
— Если погонятся, будем драться, — хмуро ответил Отто. — На всю-то команду четыре поганых нациста.
— Теперь все нацисты, Отт.
— Слушай, это же наша команда. В школе-то все нормально.
— Пока что.
Все так. В школе слышались злые шепотки, парочка учителей тоже что-то бурчала под нос, но не больше того. Может, и на футболе обойдется?
