— Кто-то привез лозы из Калифорнии, а они были заражены филоксерой.
— А почему они не погибли?
— В этом все и дело, американские лозы имели иммунитет против филоксеры, а европейские нет.
— Почему?
— Да никто не знал, почему. Сколько было самоубийств среди виноградарей. Вся Франция и Париж даже не представляли, что здесь был ад.
— И что потом?
— В Бордо долго искали спасения.
— И?
— Начали прививать нашу лозу к американской.
— Это как?
— Очень просто, мы получили иммунитет, теперь вся лоза привитая, это союз американца и француженки.
— Вот это да.
— Да, а настоящая французская чистая лоза теперь в Чили и Аргентине, ведь там теперь живут наши самые древние лозы «Карменер» и «Мальбек». После филоксеры их почти не высаживали, но это старички Бордо, из них «Бодо» выросло. «Каберне» очень молодо по сравнению с ними.
— Значит, там настоящее вино?
— Ну, так говорить нельзя, там ведь и земля другая…
Отец задумался, как будто представлял себе эту землю.
— Сын мой, страсть и любовь больше не живут во Франции. Ты думаешь, почему полки наших магазинов завалены винами Чили и Аргентины? В них страсть, буйство красок и эмоций, а в наших — сдержанность и гармония. Мы даже изгнали карменер и мальбек за их капризность и буйство. И вот они вернулись к нам, рожденные другой землей.
Макс решил, что теперь он точно может поговорить с отцом.
— Ты сказал, что страсть и любовь больше не найти здесь?
— Да.
— Тогда зачем мы живем?
— Я тебя не понимаю.
— А чего здесь непонятного отец? Арсен ненавидел женщин, вы с мамой, как чужие люди, я не понимаю женщин, зачем это все. Я хочу делать вино и быть счастливым, но оказывается, без них я не могу быть счастливым.
— Ну вот, видишь, ты уже знаешь, что нужно для счастья.
— Папа, три поколения нашей семьи несчастливы.
— Ну, так нельзя говорить.
— Конечно, говорить нельзя, но думать-то можно.
— А почему ты себя записал к нам?
— Не знаю, но сейчас я не могу понять женщин.
— Да я никогда об этом не задумывался.
— Ты не веришь женщинам?
— Никогда и ни при каких обстоятельствах.
Грегуар опять замолчал, не зная, что сказать сыну.
— Ладно, папа, пойдем спать.
— Сынок, ты мне не нравишься.
— Папа, я сам себе не нравлюсь.
— Почему?
— Меня мучает один и тот же вопрос, как получить женщину, о которой ты мечтаешь.
— Я не знаю, что тебе сказать.
— Ну вот, видишь, счастья нет, это обман.
— Ты знаешь, мой дед Юбер, твой прадед, прожил девяносто восемь лет, из них восемьдесят лет в браке с моей бабушкой.
