— Мы к этому не имеем никакого отношения.
— Так, папа, рассказывай.
— Очень интересный был человек, и рассказы писал не менее интересные.
— Хватит, Грегуар, я тебя прошу.
— Так вот, у него есть рассказ, где…
— Грегуар, мальчику это не нужно.
— Этот мальчик все равно станет мужчиной, и ему все станет нужно. Так вот, сынок, у него есть рассказ, где старый дед соблазнил свою невестку.
— Да ну?
— Да, сынок, и такое бывает у них в Италии.
— Пап, ты знаешь, мне больше нравится, как у Стэндаля.
— Это хорошо.
— Конечно, ну вот у Стэндаля были крестьянки, а у меня их нет.
— Какие еще крестьянки, сынок?
— Как какие? У каждого владельца замка были свои крестьянки.
— Макси, что ты такое говоришь.
— Мама, мы вроде владельцы замка, мне вот уже восемнадцать, а я все бегаю за Анлор, и то, с чего начинали французы свою жизнь в шестнадцать лет, со мной так и не произошло до сих пор.
— Сынок, ты понимаешь…
— Нет, пап, я ничего не понимаю.
— Да, сын не в тебя, — спокойно произнесла Моника, — ты-то ни одной юбки не пропускал.
— Ну уж прямо и ни одной.
— Ладно, я знаю, что надо делать, — сказала Моника, — летом поедешь к моим родственникам в Венецию, тебе все равно нужно ехать на практику, а у них отличный виноградник и много одиноких черноволосых красавиц.
— Правильно, посмотришь на знойных итальянок, — и отец аккуратно хлопнул Монику по бедру.
— Ты есть будешь?
— Да.
— А вино? — спросил отец.
— Ему хватит, он вчера надегустировался.
Отец сел за стол, открыл вино и начал обедать.
— Слушай, па, я давно хотел тебя спросить, почему наше вино стоит так недорого, я сегодня был в магазине у Мишеля, наша бутылка стоит всего 10 евро.
— Ой, сынок, если бы я знал, почему это так. Бордо делает слишком много вина. У нас тысячи замков, и все пытаются продать свое вино. Я могу попросить, чтобы Мишель поставил его за 20 евро, но тогда, думаю, продажи упадут.
— Но я вчера пробовал наш урожай 2003 года, оно же божественное, я даже боюсь тебе говорить, что оно ничем не хуже того, что ты мне подарил на день рождения.
— И что же ты там обнаружил?
— Совершенную гармонию. Если бы я это дегустировал вслепую, я в жизни бы не сказал, что это наше вино.
— Значит, тебе нравится наше вино?
— Да.
— Сынок, такое бывает лишь раз в десять лет, да и то не всегда. Вино действительно получилось грандиозным, и это первое вино, которое я делал без деда.
— Почему?
— Ему уже тяжело работать, все-таки почти 80 лет.
— Ты надеешься, что оно будет хорошо продаваться за границей?
