— Мистер Холмс, — сказала она осуждающе. — Там, внизу, посетитель, и терпения у него не больше, чем у кэбмена, которому не заплатили за проезд.
Холмс бросил на меня многозначительный взгляд.
— У человека, отправившегося в Лондон из Портсмута первым утренним экспрессом, сказал он, должны быть серьезные причины проявлять нетерпение. Скажите, миссис Хадсон, чтобы он поднялся.
Холмс улыбнулся, увидев недоумение на моем лице, но ответить на немой вопрос не успел. Посетитель взбежал по ступенькам и вошел в комнату. Это был молодой человек лет двадцати пяти, с широкоскулым лицом, на котором выделялись длинный и острый, будто с какого-то другого лица перенесенный, нос, и глаза, черные и беспокойные. На посетителе был широкий дорожный плащ, в правой руке он держал цилиндр и трость. Цилиндр был, пожалуй, из тех, что вышли из моды в Лондоне еще в семидесятых годах, да и манера держаться выдавала в этом человеке провинциала.
— Мистер Холмс? — произнес посетитель, переводя взгляд с Холмса на меня и обратно.
— Рад познакомиться, мистер Говард, — сердечно сказал Холмс, привстав и делая широкий жест в мою сторону. — А это мистер Ватсон, мой коллега и помощник. Садитесь вон в то кресло. Надеюсь, вы не возражаете, если наш разговор будет происходить в присутствии мистера Ватсона?
На протяжении всей этой фразы посетитель смотрел на Холмса со все возраставшим изумлением. Даже я, давно привыкший к сюрпризам, оказался в полном недоумении: судя по реакции молодого человека, мой друг совершенно правильно назвал его имя. Между тем, я точно помнил, что миссис Хадсон не передавала Холмсу никаких визитных карточек.
— Шляпу, — продолжал Холмс, — вы можете повесить на вешалку, а трость прислоните к стене. Как бы вы ни дорожили этой фамильной реликвией, она здесь будет в безопасности.
Наш гость с шумом вздохнул и осторожно, будто опасаясь новых реплик со стороны Холмса, повесил цилиндр, прислонил трость, после чего опустился в кресло, не спуская взгляда с моего друга.
— Как вы узнали… — начал он и замолчал.
— Вашу фамилию? — пришел на помощь Холмс. — Ведь вы действительно Патрик Говард, пасынок Джорджа Уиплоу, покончившего с собой прошлой ночью?
— Да, это так, но… — пробормотал Говард и обратил свой взгляд ко мне, надеясь, что я смогу рассеять его недоумение. К сожалению, я был не в силах это сделать.
— Послушайте, Холмс, — сказал я, — судя по всему, у мистера Говарда серьезное дело, и если вы каким-то образом узнали заранее о его посещении…
