На Илчи страшно было смотреть: чудовищно бледное, почти белое лицо человека, едва сдерживающего ярость; желваки перекатываются под кожей, как камни; губ просто нет, в такую тонкую ниточку они сжались.
Секунду он буравил взглядом пустоту, потом прорычал:
— Выродки!
— Куда ты?..
Но контрабандист уже скрылся в очередном переходе бомбоубежища. Я задался мыслью, насколько же огромный этот муравейник? Наверняка, если это планировали для защиты во время атомной войны, здесь и склады с продовольствием есть, и системы снабжения. Только вот, даже если мы и вправду сможем сидеть здесь безвылазно, это не спасет меня. Под черепом Петра Астахова беспрерывно тикает таймер биологической бомбы. Сколько пройдет времени, прежде чем организм откажет?
За дверью, где скрылся Илчи, оказался просторный гараж. Потолок метра на четыре выше головы, в полутьме там угадываются толстые провода, краны-балки. На бетонном полу блестят черные лужицы машинного масла, ржавые рельсы исчезают где-то вдалеке.
«Неужели это метро?! — пронеслась радостная мысль. — Наверняка здесь сообщение с городом…»
Додумать не успел.
Тени гаража выжег ослепительно яркий свет, уши заложило от визга турбин. Пол задрожал от могучего движения.
Это оказался действительно поезд! Точнее, всего один вагон. Конечно, не советской постройки, этот гораздо новее: кабина из углепластика, сигарное туловище отделано золотой фольгой и свинцовыми стежками накладок.
Откуда-то сбоку вынырнул Илчи, мотнул головой в сторону поезда:
— Забирайся. Заказ Дикаря внутри.
— Но…
— Твоя остановка через двадцать километров. Неподалеку от точки выхода на поверхность есть небольшой городок. А там уже переберешься через границу…
Я покачал головой.
— Я с тобой останусь.
— Уходи, дурак!
— А ты?!
Он покосился снисходительно:
— У меня жена и дочь-красавица, ты думаешь, что я тут ради тебя собой жертвовать буду?
— Тем более, — сказал я упрямо. — Если тебе ничего не грозит, то мне и подавно.
— Хочешь посмотреть спектакль до конца? — догадался он. — Ну, смотри сам…
Электропитание поезда он отключать не стал, что, заметил я, действует как-то успокаивающе. Приятно, когда под рукой всегда есть запасной выход.
Возвращение в комнату управления все тем же спринтерским методом. Складывается впечатление, что контрабандист не раз репетировал эту сцену. Прямо как на производстве все строятся шеренгой под пульсацию учебной тревоги.
Секунду Илчи гипнотизировал экраны мониторов, потом скомандовал:
