— О, вы пришли в себя.
Голос, вопреки словам, удивления не выражал.
Я поморгал, изображая бессильного и отупевшего ото сна человека, хотя на самом деле вынырнул из обморока легко и быстро. По телу нехотя течет кровь, наполняя силой обмякшие мускулы.
Похоже, мы в нутре военного грузовика или фургона. Стальные стены, вдоль которых стелются полки с компьютерами; стальной потолок с неоновыми лампами; бронированная дверь прямо передо мной, вместо ручки — кодовый замок.
Очень осторожно попробовал пошевелиться, и даже без взгляда определил, что я сижу на твердом, наверное, пластиковом стуле. Руки сжаты браслетами за его неудобной спинкой.
А сбоку, около широкого кожаного кресла, слегка покачиваясь от движения кузова, небрежно поигрывает короткоствольной винтовкой человек в костюме. По осанке и выражению лица можно с легкостью определить его пост в корпорации — какой-нибудь региональный директор. Не выше. Только они держатся вот с такой застенчивой важностью, одновременно показывая свою значимость и боясь ошибиться.
Больше в нем нет ничего примечательного. Обычное лицо, слегка вытянутое к подбородку, зачесанные назад волосы, модного в этом году жемчужного цвета. Маленький значок с логотипом «Новой надежды» на лацкане пиджака. И любопытство в модифицированных оливкового цвета глазах.
— Мы не встречались раньше, — проговорил человек. Говорил ровно и четко, чтобы никакой интонацией не выдать свою простоту. — Поэтому заранее прошу прощения за нашу настойчивость. Другие методы вы отвергаете.
Я помолчал, а человек отложил винтовку на полку и представился:
— Иван Терехин, региональный директор корпорации «Новая надежда».
Я хмыкнул.
Терехин не понял, кресло засипело сервомоторами, принимая оптимальную форму, когда он уселся.
— Господин Терехин, — прозвучало из-за моей спины, — руководство получило наш сигнал.
— И?
— Нам нужно проследовать в тюремный корпус.
О! У «Новой надежды» появился тюремный корпус?!
Я обернулся, за широким пультом — трое. Все в униформе «Новой надежды», синие комбинезоны простых служащих.
Иван кивнул, на лице дрогнули губы, обозначая добродушно-вежливую улыбку.
Я поспешно обдумывал план действий. Никто не знает, ЧЬЯ Душа на самом деле господствует в голове Петра Астахова. Трагическая история Сетевого Дьявола для многих закончилась с перезагрузкой первого поколения виртуальности. Более того, само существование Сэйта, вся операция по его поимке и все данные — засекречены. Это мне здорово помогло, когда я уничтожал «Новую надежду». Жаль, что у меня не получилось это дело довести до конца…
