Нашарив среди груды мусора и мельчайших осколков безопасного стекла станнер, я, сунув его за ремень джинсов, полез в багажное отделение. Пальцы обвили ручку задней двери, дернули без толку. Похоже, заклинило. Я отступил, саданул ногой, машина угрожающе закачалась, потом еще раз. После третьего удара искореженная дверь багажника поддалась, я навалился плечом, едва не выпал наружу.
— Что случилось?!
От припаркованных автомобилей ко мне бегут охранники, лица встревоженные, никто и не думает об оружии.
— Помогите! — заорал я. — Внутри остались раненые!
Получив цель, охранники вроде бы даже повеселели, ринулись к автомобилю. От предложенной помощи я отмахнулся, захромал к дороге. Там уже стала собираться толпа, из опущенных окон притормозивших автомобилей показались руки с мобильниками, все торопятся заснять аварию.
Первый же внедорожник «Новой надежды» оказался с ключами в замке зажигания. Я упал в кресло, двигатель заурчал, и нога утопила в пол педаль газа. Под истошный визг колес ускорение вдавило меня в спинку. Охранники у покореженного автомобиля только сейчас стали оборачиваться, один заорал что-то в телефон.
Поздно, ребятки.
Только сейчас я ощутил дрожь. Сердце колотится так, что еще немного, и взорвется внутри. На лбу выступила испарина, пальцы судорожно вцепились в обтянутый искусственной кожей руль.
«Получилось, — пронеслось в моей голове. — Получилось!»
От резкого голоса я едва не подпрыгнул:
— Борт один-девять, прием! Борт один-девять! Что происходит? Прием!
Рация! К черту ее.
Выдранная из приборной панели, она отправилась в окно.
На первом же повороте я свернул с трассы, в узких проулках скорость резко упала. Я закружил, надеясь, что не заплутаю в незнакомых артериях подводного города. Но на всякий случай вывел на экран бортового компьютера карту. Одной рукой набрал запрос, тут же высветился маршрут для выезда на поверхность. Оказывается, мне придется сделать приличный крюк.
С облегчением я вывел машину из узких кишок переулков, но на первом же светофоре остановился. На улицах такое количество полицейских, будто война началась! Значит, обо мне уже всем известно и времени катастрофически мало.
Двое полицейских, судя по форме, пока из дорожного патруля, не из спецназа, направились к моей машине. Ладони лежат на поясе, где оттягивает кожаный ремень пистолет.
— В чем дело, офицер, — я опустил стекло и улыбнулся. Впрочем, без особой надежды, что прокатит.
Один полицейский зашел сбоку, читая номер, второй процедил:
