– …намечается серьезная провокация. В течение ближайших суток несколько сотен легких частных самолетов пересекут границу СССР. Кроме того, возможно пересечение государственной границы на моторных катерах. Подготовка акции выглядит как частная инициатива, но, безусловно, срежиссирована куда более серьезными людьми.
Берия внимательно посмотрел на Фиму.
– Откуда данные?
– Позвонил сочувствующий товарищ из Германии. Проверить оказалось легко. Они договариваются в Интернете. Флеш-моб.
– Открыто? Очень интересно, – нарком задумался, привычно болтая ложкой в стакане. – Ну-ка, проверьте ход моих рассуждений. Это будет не нападение. Мелкое хулиганство. Даже засылка шпионов маловероятна. Полетят исключительно малолетние оболтусы. Мы их посбиваем и подтвердим репутацию «кровавой диктатуры» и «тоталитарного режима». Шум поднимется неимоверный. И задумали это не правительства, а те, кому хочется войны или кому мы поперек горла. Так?
– Именно, – подтвердил Фима. – Разве что могу добавить пару категорий предполагаемых организаторов.
– Непринципиально, – поморщился Берия, – стоит ли поминать всуе каждое дерьмо? Вопрос в другом. Что делать? Сбивать нельзя. Спускать с рук тоже…
– Лаврентий Павлович. Мне тут по дороге идейка пришла. Хулиганская, правда, но может сработать, – Ефим замолчал, собираясь с мыслями.
– Ну? – поторопил нарком.
– Приземляется такой самолет в какой-нибудь Голодаевке, – начал Фима, но увидев, как поморщился собеседник, поправился: – можно и в колхозе имени Первого мая, куда прилетит…
– «Узнаю парфян кичливых по высоким клобукам». Что-то вы осмелели, товарищ Фридлендер, – перебил Берия, надев пенсне. – Не обвинить ли вас в клевете на советских колхозников? А заодно в шпионаже в пользу… ну, хотя бы тех же парфян. А заодно Карфагена и Хазарии? Тем более классовая принадлежность у вас… – он не выдержал и ухмыльнулся. – Ладно, что там в этой Голодаевке?
– Встречают летчика хлебом-солью. И молочком парным, чтобы каравай лучше пошел. Ну и водочки, конечно, что же за «рашен гостеприимство» без «рашен водка»? А на закуску – огурчик солененький. Колорит-то какой! И опять хлебушка с молочком! Полетят-то детишки. Они всерьез собираются к вечеру домой вернуться. И потому половина, накушавшись огурцов с молоком, залезет в кабины и отправится назад. Путь неблизкий, так что припрет их в салоне, где сортиры конструкцией не предусмотрены. А обделавшийся герой – немножко не герой, и вызывает он смех, а не уважение.
