приводит к невосприимчивости к другим культурам и, в конце концов, к враждебному к ним отношению. Национализм, религиозный фанатизм и идеологическая нетерпимость стали причинами всех главных войн последних столетий, и сейчас, когда на планете становится все теснее, они представляют еще большую опасность. И последнее: безоговорочно принимать мировоззрение своей культуры опасно уже потому, что перестаешь видеть более широкую реальность. Люди, автоматически отвергающие все, что лежит за рамками предубеждений их сообщества, обречены на вечное заточение в своем мирке.
Однако сетовать на рамки своей культуры столь же бессмысленно, как порицать предписания генов за их узкий кругозор. И хотя человек может отвергать многие ценности и обычаи определенной культуры, преимущества жизни в достаточно цивилизованном обществе не позволяют отказаться от нее полностью. Тем не менее быть благодарным культуре, сделавшей нас людьми, и беспрекословно принимать ее — совсем не одно и то же. Некоторые величайшие исторические личности, стремясь развить человеческий потенциал, расходились во мнении со своим обществом, даже если оно находилось на пике процветания: еще Сократ задавался вопросом об основах гражданского повиновения, а позже Катон и Цицерон критиковали нравы римской элиты. Среди тех, кто пошел против установлений своего времени, были Жанна д’Арк, Мартин Лютер, Махатма Ганди.
Творческий гений — зачастую маргинал>{57}, чье миропонимание значительно расширилось благодаря переходу из мира одной культуры в мир другой, что позволило осознать их относительность. Из семи «творцов современной эпохи», чьи жизнеописания приводит Говард Гарднер, лишь Марта Грэм, танцовщица и хореограф, прожила всю жизнь там, где родилась — в США, однако ее многочисленные путешествия позволяют утверждать, что фактически она принадлежала к различным культурам. Зигмунд Фрейд учился в Париже, а позже ему пришлось перебраться из Вены в Лондон; Эйнштейн переехал из Германии в Италию, потом в Швейцарию, вернулся в Германию, а оттуда эмигрировал в США. Ганди, прежде чем вернуться в Индию, многие годы провел в Англии и Южной Африке; Пикассо уехал из Испании во Францию; Стравинскому пришлось оставить Россию и переменить в изгнании много мест — в частности, он жил в Голливуде; Т. Элиот бежал с берегов Миссисипи в Лондон. Их склонность к перемене мест, скорее всего, не случайность, а свидетельство того, что человеку, покинувшему кокон своей культуры, реальность открывается шире.
