А мне говорит:
- Перестарался, однако, наш патруль...
Мы выходим из землянки, идем по редкому лесочку и оказываемся на поляне, где колесо в колесо стоят три походные кухни.
- А расход почему не заявили? - ворчит пожилой повар.
Дежурный в спор не вступает. Он говорит лишь три слова:
- Велел капитан Старчак...
- Так бы и сказал! - Повар надевает белую курточку, застегивает ее на все пуговицы и берет черпак. - Вам со дна или пожиже? Шофер у вас? И ему нальем...
Когда мы возвращаемся к нашей редакционной полуторке, дежурный говорит в утешение:
- Ты не больно-то расстраивайся. Капитан и в центральные газеты не дает материал, даже киношников гоняет. - И, повторяя чужие слова, скорей всего слова самого командира, добавляет: - Зачем визитные карточки оставлять? Чем меньше о нас знают теперь, тем лучше узнают потом. Нам популярность ни к чему...
Это было в августе сорок первого года. Почему-то и тогда, в то августовское утро, фамилия капитана показалась мне знакомой, словно бы слышанной когда-то.
Так я и не припомнил, где слышал эту фамилию. Но теперь вспомнил.
...Начало июля. По лесам и болотам Полесья отступают разбитые в неравных июньских боях наши кадровые полки, принявшие на себя первый удар. Вот уже неделю идем мы, увязая в грязи, узкой просекой, которая, кажется, вот-вот оборвется, но конца которой нет и нет.
Нашу нестройную колонну ведет полковник Некрасов. Он возвращался из отпуска к месту службы, в Брест, но не доехал: на рассвете двадцать второго июня фашистские самолеты разбомбили в Кобрине его поезд. Добраться на автомашине или на худой конец пешком тоже не удалось: Брест был уже окружен.
Вместе с летчиками сто двадцать третьего истребительного полка и бойцами восемьдесят седьмой авиабазы полковник остался оборонять аэродром.
Задача была решена: немцы так и не смогли высадить здесь десант.
Потом начался наш отход, и вот мы, солдаты и командиры, голодные, усталые, идем уже целую неделю, зная одно направление - на восток, к своим.
Поймав взгляд кого-либо из бойцов, полковник говорит негромко:
- Теперь уже скоро... А там недельку отдохнем, подкормимся у походных кухонь, приведем себя в порядок и - снова в бой. Мы еще увидим, как война на запад оглобли поворачивает.
К рассвету лес кончился, и перед нами открылась долина, прорезанная дымящейся утренним туманом рекой Ясельдой.
За несколько минут ветер сдул туман, и мы увидели за рекой серое шоссе, по которому шли такие же серые, как лента дороги, немецкие танки, бронемашины, грузовики, Вдалеке синел лес.
