Сегодня Марк даже решился выйти в город. Да, просто взял и решил. На самом деле идти никуда не хотелось, это все из-за Марго, из-за шлейфа той жизни, что она неизменно притаскивала с собой, с одной стороны он не любил город: что там — шум, толкотня, суета, но с другой — всегда хотелось убедиться в этом своими глазами, отметить, что ничего не меняется да и делать там особо нечего. Захотелось даже позвать Марго на ужин и что-нибудь приготовить. Марк пожал плечами. Странное что-то происходит в его жизни. Марго?
Торговцы уже готовились сворачивать свои ряды. Марк набросал в холщовый мешок еду и подумал о том, чтобы посидеть еще в кабачке у Анны. А в городе и воздух совсем другой. Пахнет людьми, пахнет суетой, пахнет буднями.
В лавке горшечника Нестора сидела молодая темноволосая девушка. Вокруг нее висели на тонких нитях чудесные расписные рыбы и осьминоги, цветы и забавные фигурки. Раньше такого не было. Марго бы это понравилось. Не слишком ли я часто думаю о ней? О Марго. Думал бы о картах. Марк прошел мимо лавки.
Мила заметила его сразу. Он был совсем другим, он двигался не так, разговаривал не так, рассматривал не так. Как будто приезжий или вернувшийся сюда из дальнего странствия. Моряк? Он был высоким, хорошо сложен, темные короткие волосы, темные глаза, усы и испанская бородка. Заглянула сестра Нестора и шепотом сообщила: «Спит».
Мила подозвала ее поближе и ткнула пальцем в незнакомца:
— Знаешь, кто это? — Та махнула рукой.
— Это Марк. Ну, как бы тебе объяснить? Марк большой чудак, живет как отшельник, там, на берегу бухты у него хибара. Его отец и мать погибли в море и лет с тринадцати он сам по себе. Чем занимается? Копается в картах, ищет клад. Не знаю, зачем ему это и что он будет делать, когда найдет. От отца ему достались какие-то деньги, он тратит их помаленьку. Знает языки, большой книжник, практически нелюдимый, так, может поболтать с моряками опять же о своих картах, о затонувших кораблях, а до другого и дела нет. Ну, если только до Марго, — она ухмыльнулась. — А на что тебе он сдался?
— Так, странный какой-то
— Вот то-то и оно, что странный. Выкинь из головы. Марк — это Марк. Ладно, надо собираться.
Сестра Нестора ушла. Мила глядела вслед темной голове. «Марк — это Марк». Он ей понравился.
Они лежали в темноте и слушали ночь, как охотники, вылавливая в тишине звуки, и радовались добыче: шорохам, шелесту, скрипу. Они лежали на пороге ночи, и Марго казалось, были близки как никогда. Марк тоже почувствовал это, потянулся к ней, будто навсегда преодолевая пропасть между ними, и с необычайной нежностью поцеловал ее в плечо. И Марго не выдержала, она сказала то, что давно хотела сказать, Она говорила простыми словами, хотя всегда думала, что для таких откровений нужны особые, необыденные слова, но сейчас поняла, что никогда не подберет таких слов, все уже давно выдумано. Она говорила, что любит его, что не может без него жить, что тоскует, когда его нет рядом. На миг ей показалось, что всем этим она испугала его, и Марк превратился в огромную черную дыру, но потом ощутила теплое сияние рядом, мерцание его кожи. Марк слушал. Он хотел слушать.
