— Я никому не сообщал. Правда, я поместил извещение в «Таймс».
— Ты думаешь, я читаю «Таймс»? — Он сердито ткнул пальцем в Крендалла. — А он? Ему ты сказал? Он-то ведь знал?
— Я вижусь с ним почти каждый день.
— Ну ладно. — Суэйн, казалось, совсем пришел в себя. — Мне очень жаль, чертовски, чертовски жаль. Я знаю, как вы с нею были дружны. — А затем он вдруг начал рассказывать какую-то историю о многообещающем художнике, который разбогател на портретах биржевых маклеров и, разумеется, перестал подавать надежды. Хелена была тут же забыта, как, без сомнения, была бы забыта, если бы была жива.
Когда мне пришло время возвращаться к моим немногочисленным и несложным служебным обязанностям в картинной галерее Крендалла, Суэйн как-то нервно и смущенно сказал:
— Давай не будем опять терять друг друга из виду на месяцы. Хочешь, я приведу Клемми, или ты никого сейчас не принимаешь?
— Приходите в любой день на той неделе. Я приглашу Джейн с мужем. Ее брат вернулся в Англию.
— Я тоже буду, — сказал Крендалл. Он не упускал случая бывать везде, где только мог.
— Устроим вечеринку. Как прежде да? — оживился Суэйн.
— Ну что ты, какая вечеринка, всего лишь «несколько друзей», как принято теперь говорить. И Чармиан будет полезно немного развеяться, она никуда не выходит с тех пор, как родила.
— Чармиан родила? — воскликнул Суэйн — Ну, брат, ты вообще от меня все скрываешь. Кого же, мальчишку?
— Нет, девочку.
— Девчонка — это не то. И все же передай ей мои поздравления. — Он зашагал от нас по Бонд-стрит, напоминавшей в это утро улицу китайского квартала в дни празднеств — вывески, как стяги, висели над тротуарами и уходили до самого горизонта, где едва виднелась полоска светлого морозного неба. Вдруг Суэйн обернулся и крикнул: — Когда же?
— В среду. В следующую среду. Согласен?
— О’кей. Мы прихватим Руфуса. Он может спать где угодно.
Когда он скрылся из виду, Крендалл с укоризной заметил:
— Известие о смерти Хелены здорово его огорошило.
— Вы почему-то все считаете, что для меня это прошло бесследно, — не удержался я и посмотрел на него не без любопытства.
Он заметно смутился.
— Никто этого не считает. Просто когда знаешь ваши отношения, то кажется…
— Что кажется?
— Что ты, скорее, делаешь вид, будто тебе не очень тяжело. — Он с шумом глотнул воздух, высоко вскинул брови и постарался принять независимый вид.
Я открыл дверь галереи и пропустил его вперед. Со свечой в руке он шел по залам, осматривая свои недавние приобретения.
