— Еще, Клод?
Я отказался. Мне было тяжело дышать с ним одним воздухом, и я не мог даже ради Чармиан заставить себя относиться к нему, как к близкому человеку.
— Мне пора. Я позвоню тебе вечером, Чармиан.
— Зачем?
— Просто так, чтобы развлечь тебя. Почему ты не приглашаешь гостей?
— Я никого не хочу видеть, — ответила она. В глазах ее была тоска, но Шолто упорно избегал ее взгляда. Он встал, чтобы проводить меня в прихожую.
— Ну, как ты находишь Чармиан? Держится молодцом, правда?
— Да.
— Она у меня молодчина.
Мне трудно было поверить, что он говорит серьезно. Не может быть, чтобы он не видел, как она страдает.
— Эван, нехорошо, что она каждый вечер остается одна в пустой квартире.
— Послушай, Клод, — горячо воскликнул он, — ты думаешь, я сам этого не понимаю? Но все так неудачно складывается. Именно сейчас. Я, право, не виноват. — Он засмеялся. — Не могу же я все время быть нахлебником у собственной жены. Мне надо как можно скорее найти работу. Ты не представляешь, что значит сейчас искать работу.
— Хорошо, если работу, — заметил я.
Он посмотрел на меня так, словно хотел рассердиться, но передумал. Вместо этого он широко улыбнулся и хлопнул меня по плечу.
— Передай мой привет мадам Хелене. И не стесняйся, скажи, если что нужно.
Протянув руку, чтобы открыть дверной замок, он чуть было не потерял равновесие и, стараясь удержаться, обхватил меня руками. С годами его неловкость усиливалась и словно выдавала неустойчивость характера, неопределенность стремлений и затаенные страхи. Он улыбался, что-то утверждал с уверенностью, но казалось, что почва колеблется у него под ногами.
— Немного под парами, — весело заметил он. — Ну, прощай. Позвони Чармиан, не забудь. Это ее развлечет.
Я заканчивал брошюру о Хуго ван дер Гусе для художественной серии и пытался придать удобочитаемую форму беглым и беспорядочным заметкам, наспех сделанным мною в библиотеке Британского музея. Это была тяжелая, скучная и неблагодарная работа, и я боролся с искушением позвонить Биллу Суэйну и напроситься к нему в гости. К тому же я был слишком расстроен, чтобы сосредоточиться на работе. Я думал о том, что в восемь я наконец смогу позволить себе рюмку вина, а в девять — прочесть еще одну главу из Честертона (его книгу «Клуб удивительных профессий» я не читал и совсем недавно приобрел у букиниста). В половине десятого я позвоню Чармиан. Однако работа не спорилась. Мысли об отдыхе и ждущих меня маленьких удовольствиях совсем отбили к ней вкус. Дело кончилось тем, что я взялся за Честертона и вместо положенной одной главы читал до тех пор, пока не раздался телефонный звонок. Было без четверти одиннадцать. Звонила Чармиан.
