Оставшись один, Кичига позвонил Смолину и рассказал о случае с Бармой.
Оказалось, что Смолин уже знает об этом и кое-что предпринял.
У Брагина была несложная задача, и он быстро справился с ней. К концу дня эксперт явился в кабинет Кичиги и положил на стол серый конверт.
— Ничего утешительного. След на конверте смазан.
Старший лейтенант Рейзлих пришел к начальнику на следующий день. Эксперт передал Кичиге анонимку и свое заключение.
Майор несколько раз перечитал листок, отпечатанный на машинке. Рейзлих утверждал, что загрязнения на письме состоят из очень мелких частиц различной формы. Все частицы имеют острые углы и отсвечивают металлическим блеском. Эксперт пытался воспользоваться царской водкой, которая, как известно, растворяет металлы, но частицы уцелели. Это был не металл, а следы каменного угля.
— Что ж, и это немало! — повеселел Кичига.
Проводив Рейзлиха, майор несколько секунд сидел неподвижно, будто дремал, а потом разочарованно вздохнул: в материалах отдела нет ничего, что может навести на след преступника, связанного с углем.
Захватив письмо и заключение эксперта, Кичига поднялся к Смолину.
Капитан довольно долго рассматривал письмо, несколько раз наводил лупу на штемпель почты.
— Восьмое отделение, — наконец сказал он. — На окраине города.
— Это еще ни о чем не говорит, — дымя папиросой, пробурчал Кичига.
— Говорит, — не согласился Смолин. — О том, вероятно, что мошенник не живет в этом районе. Шантажист норовит обычно опустить письмо подальше от своего жилья.
Познакомившись с заключением Рейзлиха, Смолин некоторое время раздумывал и отрицательно покачал головой:
— На память ничего не приходит. Надо покопаться в документах. Может, наткнемся на кочегара или кладовщика угля.
На столе коротко прозвенел телефон. Смолин снял трубку и сейчас же передал ее Кичиге.
Павел Петрович Барма искал майора.
Через несколько минут доктор, тяжело дыша, вошел в комнату.
— Я всего на одну минутку, Сергей Лукич… Вот, извольте поглядеть: еще одно «посланье».
В записке, присланной на этот раз в покупном конверте, значилось:
«Дохтур! Положи денги! ЖКР».
Осмотрев конверт и записку, Кичига рассмеялся.
— В чем дело? — не понял Смолин.
— Этот Жорка валяет дурака, неграмотным прикидывается. Понятно, сталкивает со следа. Да вот — неувязка: копий-то он себе не оставляет и забыл, как «ошибался» раньше. Посмотри: в первом письме «доктур» через «к», во втором — через «х», сначала «паложишь», а потом — вполне грамотно — «положи». Теперь погляди на штемпель: пятое почтовое отделение, а не восьмое.
