— Мне тоже жаль, что у вас нет серебряных тарелок, госпожа Апшонт. Поэтому я позабочусь, чтобы вам их прислали лично в руки.
С той стороны двери послышался какой-то шум, а Фини спросил:
— Прошу прощения, но вы что, сдурели, сэр?
«А это бы помогло», — решил Ваймс.
— У нас в поместье, парень, сотня треклятых серебряных тарелок. Они совершенно бесполезны. Еда на них моментально остывает, и не успеешь отвернуться, как они тут же чернеют. А еще у нас явный переизбыток ложек. Нужно проследить, чтобы их вам тоже доставили.
— Вы не можете так поступить, сэр! Она боится держать в доме ценные вещи!
— Неужели у вас в округе так много воров, старший констебль? — уточнил Ваймс, сделав акцент на последней паре слов.
Фини отворил дверь камеры и поднял с земли мать, которая упала в обморок при мысли об обладании серебряными тарелками, отряхнул с нее траву и бросил через плечо:
— Нет, сэр. Просто для того, чтобы нечего было воровать. Моя матушка всегда говорила, что на деньги счастье не купишь.
«Верно, — подумал Ваймс. — То же самое твердила моя ма, но была очень рада моей первой получке, поскольку это означало, что мы сможем позволить себе обед, в котором будет что-то съедобное. Да и что такое счастье? Не более чем ложь, которой мы себя обманываем…»
Когда пунцовая от смущения госпожа Апшот удалилась за блюдом, Ваймс обратился к Фини:
— Только между нами, ты сам-то веришь в мою виновность?
— Нет, сэр! — немедленно заявил Фини.
— Ты ответил слишком быстро, молодой человек. Хочешь сказать, что это чутье копа? Потому что у меня ощущение, что ты не долго пробыл копом, и работы было не много. Я не специалист, но не представляю, чтобы свиньи часто тебе лгали.
Фини тяжело вздохнул.
— Знаете, сэр. — тихо сказал он. — Мой дедушка был стрелянный воробей и умел читать людей. Он часто брал меня с собой, сэр, знакомил с людьми и когда мы отходили подальше, рассказывал их историю, вроде той, где кого-то застали на месте преступления с общественной курицей подмышкой…
Ваймс слушал с открытым ртом розовощекого, чисто выбритого юнца, который рассказывал об этой тихой и симпатичной сельской местности так, словно она была напичкана демонами, вырвавшимися из ада. Он разворачивал перед глазами Сэма широкое полотно преступлений, которое нуждалось в хорошей стирке: тут были не очень тяжкие преступления, в основном жестокость, тупоголовость и все, что обычно происходит благодаря беспечности и человеческой глупости. Разумеется, там где есть люди, там всегда найдется место преступлению. Это только кажется, что в тихом местечке, находящемся на краю света, все тихо и птички поют. И даже он, едва оказавшись тут, сразу же почувствовал, что творится нечто неладное, и вот он прямо в самом центре.
