.
Улыбка Вилликинса стала шире:
— Благодарю, сэр. Не нужно говорить, что ваши слова так много для меня значат. Если позволите, сэр, перед тем как отправиться спать, мне нужно положить мой сюртук в мусоросжигатель.
Когда Ваймс примостился рядом, Сибилла повернулась и громко, и тепло всхрапнула. День был длинным, и Сэм впал в некий розовый полубессознательный ступор, который даже лучше сна - просыпаться примерно каждый час оттого, что никто не звонит в колокольчик на улице не слишком здорово.
Снова он проснулся, услышав звук колес проезжавшей по мостовой тяжелогруженой телеги. Несмотря на сон в Ваймсе проснулась подозрительность. Мостовая? Вокруг поместья один треклятый гравий. Он открыл окно и уставился на освещенный луной пейзаж. По окрестным холмам пронеслось эхо. Пара оставленных на ночное дежурство мозговых клеток удивилось: какие полевые работы можно вести ночью? Они тут что, выращивают грибы? Или нужно укрывать турнепс от холодов?
Эта пара сомнений растворились в сонном мозгу словно сахар в чашке чая, просочившись из мозговых клеток в синапс и нейро-трансмиттеры, пока они не прибыли в рецепторы под обозначением «подозрительность», которое, если вы видели медицинские схемы полицейского мозга отлично заметный бугорок, слегка крупнее другого, под названием «способность понимать длинные слова».
Он подумал: «Ага! Контрабанда!» — и со счастливым чувством, и надеждой на будущее он аккуратно прикрыл окно и лег обратно в постель.
* * *
Питание в поместье было обильным и роскошным, и вполне возможно включало все на свете, что могло перевариться в желудке. Ваймс достаточно пожил на свете, чтобы знать о том, что старший персонал забирает остатки еды себе, поэтому всегда старался, чтобы остатки были в достатке. Помня об этом, он положил себе большой кусок окуня и съел все с тарелки, включая четыре кусочка поджаренного бекона. Сибилла только поцокала языком, и Ваймс оправдался, что у него отпуск, а в отпуске можно делать все, чего нельзя делать в обычные дни, заставив Сибиллу добавить, что это включает расследования. К этому Сэм был готов, поэтому ответил, что понимает это и именно поэтому собирается отправиться на прогулку в центр деревни, чтобы поведать о своих подозрениях местному полциейскому, и прихватить с собой на прогулку Сэма-младшего.
Сибилла сдалась, но по тону, которым она попросила захватить Вилликинса, было ясно, что она не верит ни единому слову.
Эта иная грань его жены озадачивала Сэма до глубины души. Сибилла с равной силой верила, что Шнобби Шнобс хороший полицейский, хотя и является не ограненным бриллиантом, и что Ваймсу будет безопаснее в компании того, кто никогда не выходит из дома без уличного арсенала оружия, и кто однажды открыл пивную бутылку чужими зубами. Это верно, но только отчасти.
