— Защищал, всеконечно. Чем и как только мог.
— Недаром говорят, что защита на своих собственных условиях практически равна агрессии.
— Так говорил Заратустра, умница моя, — ответил самым мирным тоном.
Поднялся, натянул на гладкую, загорелую кожу исподнее и подошёл к окну:
— Ха. Или вода подступила к галерее, или дом до фундамента просел. Скорее последнее. Давай-ка выбираться отсюда через окно: экипаж на берегу водоёма вроде целёхонек и даже вышел сухим из воды. Он герметичный.
Подал ей широкое тёплое платье с рукавами, сам облачился полностью, отвернувшись к стене.
Марина приняла одежду, рассеянно глянула вниз…
Её руки были загорелыми и совсем гладкими. И ноги.
И — в любимом зеркале — таковы всё тело и лицо.
Разве что из глаз рябины не выпил. Родинок не выцеловал.
— И что — похорошела дико, а всё недовольна? — спросил Лев.
А потом, не дожидаясь ответа (какой тут может быть, к чертям, ответ!) подхватил в охапку, вынес на балкон и мягко спрыгнул вниз, в холодную лужу. Понёс прочь от руин.
— Александра Петровна, — вспомнила со всхлипом.
— Была внизу, когда здание в землю вколотило. Что делать! Я вроде говорил: такие существа рождаются и живут внутри своей оболочки. Прибрежный моллюск.
— Хоть бы вытащить оттуда.
— К чему рисковать? Так у неё хотя бы шанс оживиться будет, и немалый. Впрочем, триста лет — это триста лет, как ни меняй виды на жительство. Элементарно наскучить может.
Втиснул девушку внутрь салона, захлопнул дверцу, но вместо того, чтобы зайти с другой стороны, сказал:
— В самом деле проверю, как там. Зеркало уж точно надо забрать: подарок для твоей чести.
Оставшись ненадолго одна, девушка взглянула на Маттерхорн. Кабаний клык изострился, слегка потемнел, и юный рассвет лёг на его снега багряной печатью.
Получил своё.
— Великий Кабан — он как выглядит? — спросила Марина, когда Лев забрался на своё место за рулем. — И Большой Кузнец?
Лев пожал плечами:
— Мы говорим так: у людей — одна оболочка, у божьих детей — тысячи метаморфоз, но Отец не может иметь никакого истинного облика, иначе он не Бог. Смекаешь?
— Куда нам теперь? — спросила она вместо ответа.
— А ты как считаешь?
Марина рассмеялась с какой-то горечью:
— Снова тебе мои прихоти понадобились? Если нет покоя в горах и от пресной воды, поищем его рядом с морской. Оно тут близко?
— Море? Ну да. Как говаривал Ганнибал, отдыхая в Капуе, в Швейцарии всё не вельми далеко. В смысле — через Альпы по прямой.
