— И к тому же фокусник ведь не обманывает.
— Ну да, разве только тем, что выдает себя за фокусника.
— Это парадокс?
— Он самый. Да слушайте! Вначале нас пытались обокрасть, потом уничтожить и лишь в нашу просвещенную эпоху перестали принимать всерьез. И хотя не одна конкуренция делала нас чужаками даже среди своих и не одна сомнительность репутации ставила против целого мира — мы, вопреки всему, до сих пор сохраняем нашу ментальную и трансцендентальную целостность.
— Ну и оратор же ты. Какую?
— Обыкновенное волшебство. Мы внутри нашей гильдии — совершенно иное. Семья; я верно тогда выразился, хотя наши способности передаются не только с генами и не только путем брака и любви. Кстати, наши браки должны заключаться не по расчету, даже не по сердечному согласию, а непременно по любви, иначе дитя не приемлет дара и рождается самым обычным. Ведь и сын наложницы не приемлет первородства — хотя Агарь была не простая наложница, скорей египетская принцесса в изгнании… Ну, это лирическое отступление. А наш дар — это магия, но не белая и, уж конечно, не черная. Ведь и магия подразумевает научение и овладение, а мы просто иноприродны. Самой магией мы иногда пользуемся, как и простой техникой, чтобы замаскироваться. И еще мы камуфлируем себя тем, что семья пребывает в рассеянии: ведь регулярные аномалии всего заметнее в массе.
— Вот почему родные так длили твое сиротство, — догадалась Зенобия.
— Ну да, нам ведь сначала приходилось общаться лишь время от времени, а потом этого времени попросту не хватало, — пояснил Оливер. — Понимаете, нам с самого начала известна суть вещей, хотя ее обычно скрывает поволока, муть, облако Держишь в руке кончик нити и постепенно разматываешь клубок; но вот что в его сердцевине — того и мы, Семья, не ведаем.
— Солнце, — вдруг сказала Зенобия. — Белый Свет.
— А, вот вы — видели, — он был рад, но, похоже, не особо удивлен. — И что с того? Из одной бесконечности попасть в другую — это радость, но не так много в тебе меняет. Главное — не самому пить из чаши, а разливать: вино ли, или чай, как это ни назови. И вот я делюсь моим волшебством, чтобы не иссякал его источник. Знаете, я ведь и тогда, в детстве, не так брал, как отдавал: платил людям за взятое у них удачей, везением, тем, что угадывал их талант, а иногда просто деньги подкладывал, если уж больше ничего с ними не выходило. Но то были шуточки. Теперь нет у меня той щенячьей самоуверенности, и все чаще мой близнец смотрит на меня из зеркала с кривой ухмылкой. Я отыскал себе, как вы советовали, иное прикрытие…
