— Ну и что же дальше случилось с нашим маленьким, но быстро растущим караваном? — спрашивала она с ленивым лукавством у Джирджиса, который только что появился на своем обычном месте.
— Лучше скажи, что случилось с тобой! — крикнул тот. — Я угадал в тебе чужое и вернулся.
В эту минуту он как раз дотронулся до ее руки и сжал наперсток в пальцах. Тот отделился — под ним оказался обычный ноготь, нежно-розовый, с белой лункой, такой аккуратный, будто его только что отманикюрили.
— Чему ты так удивился? Ты ведь принял на веру, малыш, что у меня вместо коготков копытца. Нет чтобы сразу тогда попробовать.
Однако она и сама в душе изумилась происходящему.
— Пусть так. Это не моя забота. Главное — я принес тебе продолжение сказки. Слушай же!
Касыда о влюбленном караванщике. Ночь третья
«Вскоре им удалось покинуть Черную Землю, словно чем больше их становилось, тем скорее можно было передвигаться. С каждым шагом каравана местность разительно менялась: вначале как бы испарилось зловещее свечение, потом вверху развиднелось, и свинцовая пелена уступила место обыкновенному бледно-голубому с легкой зеленцой небу. Снизу навстречу небесам потянулась яркая растительность: сперва робко, затем со все большей необузданностью. Варда немедленно принялась ее щипать; за ней прямо-таки тянулась дорожка, проеденная в окружающей их среде. А к середине дня всех путешественников обступило такое изобилие листвы, цветов и плодов, что небеса опять от них спрятались — но теперь за купами деревьев, переплетенных змеевидными лианами, и высокого кустарника. И теперь ветви протягивали навстречу им уже человеческую еду.
Многоопытный Барух почти всю ее узнавал:
— Апельсины. Это вы могли видеть, Камилл.
— Редко, — Майсара сорвал штучку, надкусил сильно пахнущую кожуру, сплюнул и стал сосать из середки душистую жидкость.
— А Варде нельзя, молоко будет едкое и куртизанкой пропахнет, — радостно сообщил он чуть погодя. — Барух, скажи: бананы для нее тут не водятся? А финики?
— Должны быть. Стоит поискать. Тут, похоже, всё перемешано. Вон, смотрите, это манго, его нельзя перевозить — портится. Я, когда впервые его увидел, спутал с яблоком.
— А какое оно, яблоко? Я слышал, что хорошо пахнет, — заинтересованно спросил Камиль.
— Наверно, когда ваши поэты читали Песнь Песней царя Сулаймана? Оно такое же округлое, но более нежных цветов. Боюсь, тут ему будет слишком жарко. Вон грушевые деревца плодоносят, смотрите. Вот и бананы вживе — такая огромная гроздь, поодиночке-то вы их видели. Вон абрикосы, это вам также представлять не требуется. А вот та большая-пребольшая шишка с колючим хвостом наверху — ананас. Его надо чистить и резать, тогда он почти такой же вкусный, как земляника.
