И в самом деле — прошел Томас сквозь людей, двери и стены, будто их и вовсе не было. Очутился он уже на улице, оборванный, грязный, слабый от истязаний, коим его подвергли. Шел дождь, летел мокрый снег, и руки его были пусты.
Лишь простые люди Альбе и Эйре попадались Томасу по пути — местная знать не хотела себе никакой беды. Зато никто и не отказывал ему в ответе, когда он блуждал и петлял по всему городу и спрашивал, где ему найти Кэтлин.
А Кэтлин к тому времени дошла до столицы и тайно поселилась у самых стен тюремного замка в лачуге, которая никому не была нужна, кроме нее.
Вот входит, наконец, Томас под низкую, просевшую посередине крышу и видит, что светлая жена его лежит мертвая, и мертвый младенец у ее бока.
— Зачем мне нужна свобода без тебя и от тебя, Кэтлин, дочь Холиэна, — произнес лорд. — Зачем мне жизнь, если ты умерла. Зачем мне отчизна моя Альбе, если нет у меня надежды подарить Эйре своих и твоих о Кэт, отважных сыновей и прекрасных дочерей.
Взял ее руку в свои и лег рядом так плотно, как одна полированная деревянная дощечка прилегает к другой.
Тут распалась, разлетелась крыша вплоть до самой горней синевы, ибо состояла она из легких перьев. И увидел Томас: летят переливчатой вереницей, длинной семицветной лентой чудесные огненные птицы, пересекая небо по огромной дуге. Все они скованы золотом попарно, лишь самая большая летит одиноко.
— Птица Эйре, возьми меня с собой! — крикнул он. — Нет мне здесь, внизу, ни еды, ни питья, ни песен, ни плясок, ни мольбы и ни хвальбы без моей нареченной.
Тогда кругами спустилась стая вниз, подхватила Томаса, мужа Кэтлин, на свои крылья и унесла с собой в неведомые страны. В полете выпевали огненные птицы третью мелодию земли Эйре, самую прекрасную:
Музыку смеха, песнь радости
Струят реки светлые.
Краски блещут величием
В краю Вечной Радуги.
Обман неизвестен людям,
Горесть им неведома;
Играют мужи с женами
Без греха, лишь на счастье им.
Избыли дряхлость и смерть
Возничие колесниц;
С берега моря алого
Мчат кони с белой гривой.
Вдоль вершин леса плывет
Стая птиц огнекрылых.
Ты с ними, о муж Кэтлин,
В Светлую Землю летишь,
Чтобы играть вечно
В лучшую игру мира
И пребывать счастливо
В Царстве победоносном.
А еще были в том дальнем краю серебряные яблони с серебряными ветвями, на которых росли сразу белые цветы с пурпурной сердцевиной, листья из белого золота и яблоки из золота червонного. Бродили по садам и лесам ручные, кроткие звери. Зеленые поля, ровные и чистые, простирались вокруг сияющего дома, покрытого пышными, как снег, перьями, а в доме том ждали Томаса его прекрасная, как сида, жена и их сын.
