, как персонаж, «внешним обликом и чертами лица напоминающий Эзопа»
[67] (см. ил. 2,3).
Подобное явление обратного заимствования портретного сходства видим и в случае с парой Эзоп — Бертольдо. Так, по наблюдениям Пападимитриу, некоторые уродливые черты в портрете Бертольдо, столь тщательно прописанные Кроче, были, в свою очередь (как бы в оплату долга), возвращены первоисточнику, то есть Эзопу, в новогреческой редакции романа[68].
Здесь следует упомянуть и о метаморфозах другого рода, не менее характерных для народной литературы. Например, заимствовалось имя фольклорного героя, а тело текста оставалось неизменным, как это было в случае с хорватским переводом «Бертольдо», изданным в 1771 г. в Анконе[69]. На этот раз Бертольдо оказался переименованным в близкого ему по духу Ходжу Насреддина, легенды и анекдоты о котором, распространенные по всей территории Средней Азии и Ближнего Востока, уже давно перекочевали в Европу. Издатель из Анконы Петру Ферри пошел на адаптацию «чужой» модели, чутко уловив сходство эпического действия и характеров в двух текстах о «народных мудрецах». Нужно признать, что это был удачный ход, поскольку книга адресовалась в первую очередь низовому читателю, у которого имя Ходжи Насреддина было на слуху[70]. В 1799 г. тот же «издательский проект», видимо оправдавший себя, был повторен еще раз в Венеции[71].
Генетическая связь Бертольдо и безобразного «простака» («uomo selvatico») Маркольфа также была серьезно проанализирована во многих работах. Сопоставляя эпизод за эпизодом, исследователи убедительно доказывают, что именно этот средневековый персонаж, в котором явно проглядывают черты романного Эзопа, послужил ближайшим образцом для «Бертольдо» Кроче[72]. Не случайно имя Бертольдовой жены — Маркольфа. Параллельная публикация текста «Бертольдо» с «Диалогом Соломона и Маркольфа», как уже упоминалось, имеет глубокую научную традицию[73].
«Диалог Соломона и Маркольфа», возникший из раннесредневекового «маркольфического диспута», носившего изначально христианский вероучительный характер, со временем был профанирован и подвергся карнавальной перелицовке. Сочинение получило огромную популярность в Европе; несмотря на осуждение римским собором 496 г. (декрет папы Геласия «о книгах принимаемых и непринимаемых»), оно было переведено почти на все европейские языки[74]. В Италии латиноязычный «Диалог» переиздавался неоднократно на протяжении XV столетия, а в 1502 г. в Венеции был напечатан его первый итальянский перевод («El dyalogo di Salomon е Marcolpho»)
