— Великий Создатель! Пение мяса! Это чересчур!
— Есть еще кое-что. Они имеют название для себя.
— Вы не хотите сказать?..
— Нет, они не называют себя мясом. Они называют себя минбарцами.
— Как?
— Минбарцы.
— Почему?
— Кто знает? Можно ведь планету назвать и «Землей», или даже еще глупее.
— Так. И что вы посоветуете?
— Официально или неофициально?
— И то и другое.
— Официально, мы можем войти с ними в контакт, добро пожаловать всем разумным расам и мультисуществам в квадранте, без предубеждения, страха или покровительства. Неофициально, я советую стереть все отчеты и забыть обо всем этом.
— Я надеялся, что вы это скажете.
— Это кажется резким, но имеется предел всему. Мы действительно хотим вступить в контакт с мясом?
— Я согласен на сто процентов. Что мы им скажем? «Привет, мясо. Как дела»? Но сработает ли это? Со сколькими планетами мы здесь имеем дело?
— Только с одной. Они могут путешествовать к другим планетам в специальных контейнерах для мяса, но они не могут жить на них. И, являясь мясом, они путешествуют через космос со скоростью света, что делает возможность вступления в контакт довольно слабой. Бесконечно малой, фактически.
— Так что, мы притворяемся, будто во Вселенной никого нет.
— Вот именно.
— Жестоко. Но вы сами сказали: кому охота говорить с мясом? А те, кто был на борту наших судов, те, кого вы зондировали? Вы уверены, что они не будут помнить?
— Их будут считать психами, если даже они что-нибудь вспомнят. Мы вошли в их головы и изменили их мясо так, чтобы мы казались им только сном.
— Сон мяса! Как странно слышать это, мы должны быть сном мяса…
— И мы можем пометить этот сектор как пустой.
— Хорошо. Согласовано, официально и неофициально. Дело закрыто. Что-нибудь еще? Что-нибудь интересное в этой части Галактики?
— Да, довольно робкое, но симпатичное водородное ядро, пучкообразный разум около звезды класса девять в зоне G445. Был в контакте два галактических цикла назад — хочет его восстановить.
— Они всегда возвращаются.
— А почему бы и нет? Вообразите, как невыносимо холодна была бы эта Галактика, если бы каждый был в полном одиночестве, если бы не с кем было поговорить, кроме как с мясом.
