Примерно за километр от береговой полосы он уже слушал на ходу глубокие вздохи относительно спокойного моря. По звуку он угадывал, когда волна накатывается на берег, расползаясь между камнями, облизывая песок и крутые бока валунов белыми языками соленой пены. Наконец вышел к воде, с минуту постоял над невысоким обрывом, поросшим сверху травой и мхами. Обе его лайки уже бегали по полоске прибоя, по самому ее краю, играли с волнами и между собой, не заходя, однако, в опасную зону, где их могло накрыть волной, прыгали по камням, резвились...
Обошел свою лодку, длинную, шитую внахлест и хорошо просмоленную. Она лежала кверху днищем, вытащенная на возвышение, недоступное волнам даже во время прилива. Внимательно осмотрел вокруг землю, траву и кусты. Чужих следов не было.
Он привалился спиной к краю лодки, полуприсел и, глядя на воду, некоторое время отдыхал, чутко втягивая ноздрями свежее и влажное дыхание моря. Волна беззвучно накатывалась на берег, потом вдруг опадала и откатывалась, недовольно урча и шипя, как молодой и веселый зверь, которому не удалось поиграть...
На рассвете Игнат обнаружил следы двух оленей возле ручья на влажном песке и сразу же негромко свистнул, повторяя свист рябчика. Это был сигнал Хромому, который тотчас явился из-за кустов. Обычно добычу первым обнаруживал он, но случалось иногда, что и человек подзывал его к замеченному им следу.
Олени прошли вдоль ручья по распадку, завернули за холм и углубились в молодой березняк. Игнат бежал, едва поспевая за волком.
Но вот Хромой замер, оглянувшись на человека. Юноша тоже застыл на мгновение, но тотчас резко рванулся в сторону, стремительно и бесшумно огибая лесистый холм, на котором кормились олени. Он увидел их, когда поднялся на вершину взлобка, почти все время пробираясь ползком, иногда замирая и прислушиваясь. Точно так всегда подкрадывался к жертве и Хромой. Оба оленя — самец и самка — старательно подбирали губами ягель, время от времени настороженно поднимая морды.
Игнат тщательно прицелился, медленно натянул тугой лук на всю внушительную длину стрелы и не спеша, чтобы не нарушить положения точно наведенного лука, отпустил тетиву.
Негромко и тонко взвыла стрела, и почти тотчас же дернулся, закрутился на месте олень и рухнул на обомшелую землю. Оленуха, вскинув рога, (* Самка северного оленя, как и самец, носит рога (единственная из всех оленух мира).) бросилась прочь, перелетая небольшие валуны и кочки, но в тот же миг из ближних кустов наперерез ей метнулся волк...
