Янтарное ожерелье | страница 9
— Как бог свят, сэр, я тут ни при чем.
Вытянутое, с резкими чертами лицо американца приняло жестокое выражение:
— Слушай, ты, — приглушенным голосом произнес он, — мне некогда с тобой возиться. Если через пять минут не скажешь все — прикажу немедленно повесить.
По выражению лица, по тону голоса собеседника Кривой понял, что тот не шутит.
Было ясно, что дверца ловушки захлопнулась. В любом случае ему грозит смерть — признается или скроет правду.
Фостер словно угадал мысли стоявшего перед ним человека.
— А если признаешься...
— Да, сэр? — с надеждой в голосе спросил одноглазый.
— Отпущу на все четыре стороны, — сказал американец.
Такой оборот дела, несомненно, удивил Джима.
Что хочет от него этот странный человек?
Понятно, преступник не мог знать ход мыслей американца. Для Фостера было абсолютно необходимо найти след исчезнувшего ожерелья. И какой ценой — безразлично. В игре, которую он вел, одноглазый был слишком незначительной пешкой...
Пять минут прошли незаметно. Фостер взглянул на часы и потянулся к звонку.
— Одну минуту, сэр, — взмолился Джим. — Я все скажу, истинный бог, все...
Рука американца повисла над кнопкой...
— Видите ли, сэр, этого матроса мы приняли за богатого иностранца, ну, и...
— Чем? — коротко спросил Фостер.
— Ножом, сэр... В спину.
— А потом?
— Потом обыскали, и...
Американец подался вперед:
— И?
— ...и нашли совсем немного денег... сущие пустяки.
— Больше ничего?
Одноглазый потер лоб:
— Дай бог памяти, сэр... Ах, да! У него были карманные часы.
— И все? — с угрозой в голосе спросил Фостер.
— Одну минуту, сэр. Чуть не позабыл: у него было еще какое-то ожерелье.
— Ожерелье? — переспросил Фостер.
— Точно так, сэр, — испуганно подтвердил убийца. — Ожерелье. Добро бы ценное какое, а то так, вроде четок...
Американец вскочил:
— Куда ты его дел?
— С вашего разрешения, сэр, продал. В ту же ночь.
— Кому?
— Китайцу Ли Чану. Антиквару.
Фостер приблизился вплотную к одноглазому:
— Ты можешь разыскать его?
— В любое время, сэр. Днем и ночью, — с готовностью отозвался Джим.
Фостер позвонил...
— Машину. Немедленно, — бросил он вошедшему Говарду. — А этого, — указал он на Джима, — беру с собой.
Англичанин приподнял бровь, однако не сказал ничего. В его положении не следовало задавать вопросов высокопоставленному сотруднику разведки дружественной державы.
7
С утра Ли Чан был в прекрасном настроении. Главное, потому, что покончил с терзавшими его сомнениями.
После долгих и мучительных раздумий он решил, наконец, продать свою лавочку и уехать в Китай.