Джейми сделал пару шагов к домику и решительно постучал в дверь.
Ждать пришлось недолго. Дверь распахнулась и на пороге возникла женщина, живо напомнившая травнику его бабку.
— Чего надо?
Джейми почтительно поклонился.
— День добрый, бабушка…
— Ишь ты, внучек нашелся. Надо‑то чего?
— Меня Джейми Мейтл зовут, бабушка. Я теперь графине служу.
— и кем же?
— травник я.
— Вот как?
— госпожа графиня сказала, что я травник, да ты травница. И не худо бы нам поработать вместе.
— Ишь ты… а гнева Альдоная она не боится? Травницы ж Мальдонае служат, то всем известно…
Джейми улыбнулся.
Бабка была тоже умная.
— госпожа графиня изволила сказать, что вранье всегда всем известно, — теперь он говорил тихо, чтобы не услышали солдаты.
— вранье?
— Меня тоже слугой Мальдонаи назвать хотели. Не поверила.
— Вот как…
— А мне сказала, что надо обмениваться опытом.
Бабка подумала еще немного и кивнула на домик.
— Ну, заходи, раз уж пришел. Говорить будем.
С тех пор Джейми повадился ездить к старой травнице каждый день. Уж очень она напоминала его бабку. Да и знала много. И запасы трав у нее были хорошие.
Ему тоже было чем поделиться.
А два умных человека всегда могут найти общий язык.
***
Этот разговор состоялся в тот же день за свинарником.
Да, и там можно услышать много интересного. Но рядом — увы — никто не проходил.
— Дорогой!
Мужчина чуть покривился. Кальма была приятна в пути, это факт. Но в Иртоне она превратилась в обузу. Когда он начинал с ней шашни, он рассчитывал, что нянька молодой госпожи будет хоть что‑то значить. Но — увы.
Дурища не смогла придержать язык…
Сейчас, с поротой задницей, грязная и пованивающая навозом так, что мухи со всего двора слетались, она вызывала только брезгливость.
Кто ее просил злить графиню?
Вот еще одно заблуждение. Он рассчитывал увидеть безразличную ко всему, кроме еды и молитв, тушу. Так ее описывал граф. Но куда там!
Да, Лилиан Иртон была… мясистой. Лично ему нравились женщины чуть постройнее. Как Кальма… мужчина подозревал, что и графу — тоже.
Но глядя в глаза Лилиан Иртон можно было забыть о многом…
Что‑то в ней было такое…
Внутренний свет? Искра в глазах? То, как она говорила, двигалась, жила, организовывала все вокруг себя? Мужчина не мог сформулировать точнее. В его мире слово 'харизма' известно не было.
А в женщине было именно это. Личность пробивалась из‑под слоев жира — и уже сейчас она производила впечатление. Тем более в красивой одежде, которая была ей к лицу, с простой прической, а как от нее приятно пахло…
