Зульфия снова
вернулась к решению, которое ей предстояло принять, и почувствовала какое-то
странное веселье. Несмотря на кучу вопросов без ответа, глухое презрение к
Барашкину, негодование за попытку свалить на нее вину за случившееся в Дубном и
прочие вещи, которые портили ей жизнь, она, Зульфия, все-таки блеснула.
Так или иначе,
она заявила о себе.
***
- Очевидно, она,
как редактор, умеет управлять Заваркиной, - предположил Барашкин.
Федор Гаврилович
Кравченко зашел к нему в кабинет под конец рабочего дня. Вице-губернатор понял,
что если начальник отложил все дела и погнал свою английскую машину в такую
жару из пригорода, то разговор предстоит серьезный.
Но губернатор
был настроен благожелательно. Ему уже успели доложить, что история с Дубным
больше не повториться, что «чернилы» обезврежены (Барашкину очень понравилось
играть словами) и что никто больше не вторгнется в его частные владения без
особого на то разрешения и не заговорит с его дочерью. Последнее Кравченко
подчеркнул особо.
- Я понимаю
желание этих падальщиков нарыть как можно больше свежих трупов… - говорил он
задумчиво.
- Хуже всего,
что они и старыми не побрезгуют, - позволил себе вклиниться Барашкин. От
властного гласа, которым он разговаривал с Зульфией, не осталось и следа: сейчас
он был сущий мед.
- Поэтому нельзя
допустить, чтобы эти …хм… люди считали, что они могут просто так посидеть на
моем заборе и поболтать с моей дочерью.
Барашкин понимающе
кивнул.
- Ты знаешь, у
меня охрана, - вдруг сказал он по-свойски, - и новейшая система видеонаблюдения.
В мой дом нельзя попасть просто так. А если уж попал, то из него не выйдешь.
Как эта девка пролезла внутрь? Где нашла брешь? Ее провели нанятые официанты?
Или ведущий? Она подделала приглашение? Как? И как она, черт ее подери,
убедила моих гостей весь вечер ей позировать?
В голове у
губернатора Кравченко, похоже, тоже безостановочно крутилась карусель из вопросов.
- Я не думаю,
что вам следует беспокоиться, - Барашкин предпринял попытку успокоить
начальника, - как она просочилась, мы обязательно выясним. И я уверен, что ваша
Соня – умная девочка, которая знает, что общаться с людьми за забором
небезопасно. Я думаю, она понимает, что вы действуете в ее интересах.
- Ей всего
десять, - губернатор встал и прошелся по кабинету, разглядывая книжные полки.
Барашкин понял, что переборщил с похвальбой.
Кравченко
обернулся к нему.
- Ты знаешь, мой
Боливар выдохся и больше не выдержит не то, что двоих… Он уже себя не видит.
Опух от сладкой жизни. Похоже, подсел на героин.
