Но и на этот раз милость Божия превзошла всю злобу человеческую, превысила разум людской. Когда зарыдало каждое сербское сердце, Господь протянул Свою руку тонущему. Когда весь народ устремил взгляд свой на Господа живого, шепча Ему кровоточащим сердцем: «Не от человек ожидающе помощи, но Твоея ожидающе милости и Твоего чающе спасения» (молитва вечерни), тогда Господь освободил и очистил нашу землю от немцев, вернул нам свободу и даровал державу. Слава Тебе и хвала, Благой Господи!
Но знайте и детям своим скажите, что Господь помиловал нас с одним молчаливым условием, что никогда более мы не оставим Его, источник Животворящий воды живой, что не станем мы, подобно еретикам и безбожникам, отвернувшись от Христа, копать колодцы безводные вокруг которых стоят в ожидании воды люди и от жажды умирают. И еще с тем условием, что никто не дерзнет восстать на Божии или народные святыни, но весь народ встанет под знамена Христовы и делами, словами и мыслями прославит в Троице Единого Господа Отца и Сына и Святого Духа, во веки веков, Аминь.
«Вот, приходит день Господа лютый, с гневом и пылающею яростию, чтобы сделать землю пустынею и истребить с нее грешников ее… Сделаю то, что люди будут дороже чистого золота» (Ис. 13;9,12).
Многие не чувствуют существованияя воздуха пока не подует ветер. Некоторые не задумываются о существовании света, пока не наступит мрак.
Так и многие христиане не чувствовали присутствия Бога до тех пор пока не взвился бурный порыв ветра войны; не задумывались о Боге пока им светил мир и улыбалось счастье. Но когда поднялся вихрь войны, когда объединились все силы зла и покрыли все тьмою, люди уже ни о чем другом, кроме как о Боге думать не могли.
День Господень! В Священном Писании, то, что для людей ночь, страшная ночь, кровь и дым, страх и ужас, кровь и муки, пламя и гибель, вопль и крик, все это названо днем Господним. Спросите ли, как это возможно? Почему? Потому, что именно в таких обстоятельствах, пресыщенные и потерявшие образ Божий, в полноте осознают, что Бог — все, а они — ничто. Самолюбивые покрываются стыдом, надменные опускают глаза, богатые ходят с пустыми карманами, князья желают, чтобы удостоил их разговором хотя бы полицейский оккупант, нерадивые священники рыдают перед разрушенными храмами, некогда капризные жены, в грязных лохмотьях, варят на обед собачатину. И все они об одном думают о величине Божественного величия и о ничтожестве праха человеческого.
