Послания | страница 15

II. Итак, возлюбленные, обладая истинной опорой среди опасностей и лжи и будучи просвещены не словами человеческой мудрости (1 Кор. 2, 4), а учением Святого Духа, мы в то, что узнали, — верим, и то, во что верим, проповедуем (Пс. 115, 10; 1 Кор. 15, 11), а именно: что Сын Божий, прежде веков рожденный от Отца и совечный Ему равенством непреходящим и единосущным, пришел в наш мiр из чрева избранной для этого милосердного Таинства Девы, в Которой и из Которой Премудрость создала Себе дом (Прит. 9, 1), а также что присущая Слову неизменная Божественность облеклась в рабский образ (Флп.2,7), в подобие греховной плоти (Рим.8,3), но при этом Она сохранила ничем не меньшую славу, чем Отец и Святой Дух (Ин.1,1; 1,14), ибо [принятая Словом человеческая] природа не привела к умалению или искажению высшей и вечной сущности. Следуя же нашей немощи, Господь умалил Себя для не могущих вместить Его и скрыл под покровом тела великолепие Своего величия, ибо не могло оно переноситься зрением людей. Потому еще говорится, что Он Себя уничижил (Флп.2,7) (то есть как бы ослабил Себя по Своей собственной воле), что в той униженности, которой оказал нам помощь, Он стал ниже не только Отца, но и Самого Себя. Однако ничего не убавилось этим принижением у Того, у Кого с Отцом и Святым Духом общее бытие. А мы поняли, что это относится к всемогуществу, и меньший, по нашим понятиям, по Его собственным — не меньший. По великому могуществу Он даровал свет помраченным, силу немощным, милосердие обездоленным, ибо Сын Божий принял человеческую природу и основу для того, чтобы восстановить нашу природу, которой положил начало, и уничтожить смерть, которую не сотворял (Прем.1,13).

III. Так как отвергнуты и далеко отброшены все представления нечестивых, для которых Христос или безумие, или соблазн (1 Кор. 1, 23), то пусть ликует вера праведных сердец и пусть она постигает Истинного и Единственного Сына Божия не только по Божественности, в которой Он рожден от Отца, но также и по человеческой природе, в которой Он родился от Матери Девы. Он, оставаясь в Божественном величии, одновременно пребывает и в нашей униженности — истинный человек и Истинный Бог; вечный в Своем, временный в нашем; единый с Отцом в сущности, которая никогда не была у Него меньшей, чем у Отца, и единый с Матерью в теле, которое Он создал. Принятием [человеческой] природы Он стал для нас ступенью, давая возможность восходить к Нему через Него. Ведь та [Божественная] сущность, которая всегда и повсюду остается неповрежденной, обошлась без частичного нисхождения и, целиком влившись в человека, не отделилась от Отца. Итак, остается то, что