5. Если Христос после единения — одна природа, или сущность, то начало ее существования тоже одно. Ведь невозможно, чтобы у одной и той же сущности и природы было два начала (арх) то есть того, из чего она возникла и теперь существует (йтсарх£0–Ведь сущность — указывая, что слово ияаосЛц и есть это самое [существование от начала] — когда возникла, тогда и существует (undox)[39]-Так вот, начало существования этой сложной природы — когда и каким образом [оно было]? Если оно было до единения, то, разумеется, нельзя сказать, [что природа была] одна по причине единения — 1772 С ибо она была одна и до единения — и чтобы она была одна, необходимости единения не было. Если же ее начало — от недавнего единения, то как же мы теперь можем исповедовать, что [природа], начавшая быть природой во времена Августа — вечная, предвечная и Божественная?
6. Всякое единение, приводящее к [возникновению] некоей новой природы и видимое [нами], показывает, что [новая природа] имеет нечто такое, чем ни одна из соединенных природ сама по себе не обладала. Ведь ни природа души, ни природа тела сама по себе никогда не испытывает ни голода, ни жажды, ни холода, ни жара, не спит, не умирает, не смеется, не плачет и, вообще, ничего чувственного чувственно не чувствует, подобно тому, как ни флейта отдельно, ни флейтист сам по себе не играет. 1772D Что же Господь — [, согласно их мнению,] ни Бог, ни человек — явил, [что Он] имеет отдельно[40]? «Вероятно, — говорят они, — телесное хождение по воде и подобные [вещи]». Но не следует полагать, что это особенность сложной природы. Ведь Бог многократно делал так, что и те святые, с которыми Он не слагается в отношении сущности в [единую] природу или ипостась, ступают по воде, телесно перемещаясь по ней в пространстве. Значит, если у Христа нет никакой природной особен — i юсти (l&icopa) особо (L&ikco<;), то нет у Него и особой (L5ikt]) единой природы — ни по смешению, как сикера, ни по пресуществлению (pexouaLCoaiv), как вода у египтян, ставшая кровью, ни по изменению, как медь превращается в ржавчину, ни по необходимости природного единения, как душа стала [едина] с телом человека. И еще: козлу присуще блеять, а человеку отдельно присуще лепить из воска, 1773А и если человек, который лепит из воска, также и заблеет, подражая инородным [существам], то, тем самым, он покажет не то, что у него сложная природа, а то, что действия, отдельно присущие двум природам, [исходят] от одной и той же его природы. Таким же образом и [здесь]: перемещаться н пространстве присуще человеческой природе, а то, что более тяжелая природа тела, ступая по более легкой природе коды, не погружается, но, [напротив], более плотная [природа] поддерживается менее плотной — это присуще природе Божественной, которая, [как ей] в высшей степени свойственно, может любой природе и сообщить [какое‑либо] качество, и изменить качество, и облечь ее сущностью, и изменить сущность, и отнять сущность; пусть даже [это] исходит от того же Лица. Итак, ясно видно, что в подобных случаях Божественная и человеческая природы действуют имеете
