Когда Спенсер приблизился к кучке юных леди, его взгляд остановился на худенькой, точно тростинка, девушке, переминавшейся с ноги на ногу чуть поодаль от остальных. Платье цвета дыни придавало ее лицу нездоровый желтушный оттенок. Спенсер направился к ней, однако она поспешно спряталась за спиной подруги. И решительно отказывалась поднять глаза. То, что нужно.
Спенсер уже протянул руку, чтобы пригласить девушку на танец, когда его внимание привлек какой-то шум. Зазвенели стекла. Хлопнула дверь, и звонко зацокали по мраморному полу чьи-то каблучки.
Спенсер машинально развернулся. Молодая женщина в голубом платье пронеслась по залу со скоростью бильярдного шара и остановилась прямо перед ним. Рука Спенсера была все еще вытянута вперед, и незнакомка в голубом решительно взялась за нее.
Присев в реверансе, она произнесла:
— Благодарю вас, ваша светлость. Почту за честь.
Повисла неловкая пауза, после которой снова зазвучала музыка.
Донельзя разочарованные юные леди, недовольно ворча, разошлись по залу в поисках других партнеров. Впервые за весь сезон Спенсер танцевал с леди, которую выбрал не сам. Это она его выбрала.
Как удивительно.
И как неприятно.
Но ничего не поделаешь. Дерзкая леди уже встала напротив него для контрданса. Встречались ли они раньше?
Пока остальные танцующие выстраивались в две линии по обе стороны от них, Спенсер принялся изучать свою партнершу. К сожалению, восхищаться было нечем. Если в ней и присутствовало какое-то благородство, все затмевал ее отнюдь не изящный бег по залу. Выбившиеся из прически локоны спадали на лицо, а дыхание с усилием вырывалось из груди. Подобное состояние вовсе ее не украшало, зато обращало внимание на вздымавшуюся при каждом вздохе полную грудь. Нахалка вообще была довольно пухлой, и голубой шелк платья лишь подчеркивал это.
— Прошу прощения, — произнес Спенсер, обходя в танце вокруг своей партнерши. — Нас представляли?
— Однажды. Несколько лет назад. Я и не ждала, что вы вспомните. Я леди Амелия д’Орси.
Они разошлись в стороны, и у Спенсера появилось время, чтобы обдумать услышанное. Леди Амелия д’Орси. Ее покойный отец был седьмым графом Бьювелом. Теперь этот титул перешел к ее старшему брату Лорану. А их младший брат — шалопай и повеса Джек — задолжал ему четыре сотни фунтов.
Очевидно, раздумья отразились на лице Спенсера, ибо, когда они сошлись снова, леди Амелия произнесла:
— Впрочем, довольно сейчас об этом. Поговорить можно и во время вальса.
